Луна как жерло пушки. Роман и повести

— Ладно, — согласился Василе, следя глазами за Даном — тот прилег на кровать, не заботясь о том, что мнется аккуратно постеленное покрывало. — Я пойду, если ж Агаке упрямится, то пускай… Завтра утром узнаешь, как прошло… Увидишь на небе красную полоску.

— Хорошо! — Кику подтолкнул его в спину, чтоб не задерживался. — Я знаю, что должен делать… своими руками… потому что дал слово, — тихо добавил он, обра-шаясь к самому себе и словно бы избавляясь от какой-то тяжести…

Подождав, пока уйдет Антонюк, он подошел к Фурникэ и, взяв его за грудь, попытался поднять с кровати. Однако тот не мог удержаться на ногах — едва приподнявшись, тут же повалился на постель.

— Встань, падаль! И так падаль, добивать не нужно! — Он снова помог ему подняться. — Отвечай: что плохого сделал тебе Кудрявый, из-за чего ты мог послать его на смерть? Ну?

— Я думал: это просто выдумка… Мечта…

— И решил убить мечту?

— Не я, нет…

— Ты решил иначе: симулировать любовь, чтоб выведать все про работу группы!

— Неправда — я любил ее… Только она… Она любит вас. Каждого из группы!

— Вытащи руки из карманов, сопротивляйся, тварь! — Он слегка отпустил его, хотя и не совсем, все еще поддерживал — чтобы снова не упал. — Сопротивляйся, гадина, чтоб хотя бы видеть лицо, по которому бить! — Его начало охватывать бешенство. По лбу стал катиться пот, на душе было нестерпимо гадко… Он ослабил руки, и тот безвольно повалился на пол. — Дай мне пистолет, Ион! Достань, достань из-за иконы! — попросил он Агаке. — Чтобы скорее покончить… Нужно рассчитаться, раз и навсегда! Доставай, доставай… Сам же заметил его, не успели еще войти в комнату!

— Нет, ты не имеешь права… Какой же пекарь… Я знаю, что говорю: ты должен печь хлеб! — упрямо проговорил Агаке, хотя в то же время и достал из потайного места пистолет.

— Поднимись на ноги, слышишь! Она любила одного тебя… и ты предал ее. Так держись хотя бы сейчас, в последнюю минуту! — сурово проговорил Кику.

С тяжелым, мучительным вздохом юрист стал подниматься с пола. Бригадир не отрываясь следил за каждым его движением — как будто от того, удастся ли ему встать, зависело что-то очень важное.

В конце концов Фурникэ, опираясь о пол руками, поднялся на колени. Оставшись в такой позе, он затаил дыхание, потом напрягся и резко вскочил на ноги. Быстрым прыжком рванувшись к двери, он оттолкнул Агаке и выбежал во двор.

Ион, однако, не медлил ни секунды — распрямившись, будто туго натянутая пружина, рванулся вслед за ним.

Что произошло на дворе, при свете первой утренней зари? По всей вероятности, ничего особенного. То, что и должно было произойти. Агаке вернулся в комнату, подталкивая юриста в спину пистолетом.

— Говори: куда собрался бежать? И почему дал себя поймать? — спросил Ион.

— В сигуранцу, — с вызовом ответил юрист.

— К господину Кыржэ… — проговорил Илие.

— Да, к нему, — устало сказал тот.

— …поручившему тебе это предательство!

Дан окинул его взглядом с головы до ног, по-видимому на что-то решившись.

— Неужели думал выйти сухим из воды! — с явным нетерпением проговорил Агаке. И, чувствуя невыносимое отвращение, схватил его за ворот. — Но если говоришь, что ни в чем не виноват, зачем тогда убегать? Говори: почему хотел удрать?

— Убить Кыржэ.

— Голыми руками? — Он указал в угол, где висела икона. — А это держал для нас? Чтоб не иконе кланялись — оружию? Стой, стой, не вырывайся!

Тот не ответил, и Агаке понял, что больше он не способен сопротивляться, только ощупывает почему-то глазами все тот же угол. Он отпустил парня, и тот тяжело опустился на пол, точно упал с большой высоты, — слышно было даже, как шлепнулись о дерево паркета руки.

— Подожди, подожди! — словно пробуждаясь от сна, вздрогнул пекарь. — Значит, все это она только вообразила? Хорошо. — Он внезапно стал говорить мягко и податливо. — Очень может быть — от восхищения его именем… Но во что превратилась эта мечта после того, как ты распознал ее? Молчишь? — Он терпеливо подождал, надеясь услышать хоть слово в ответ.

Дан, однако, оставался глухим к этому упреку, только по-прежнему ощупывал безумными глазами угол.

— Что таращишь глаза, ненормальный? Если мечтаешь о Кыржэ, тогда получай! — Агаке достал из-за пазухи пистолет, бросил его на колени Дану. — А теперь, бригадир, уходи отсюда! — Он едва ли не во всю силу стал выталкивать Кику из комнаты. — Ему уже никогда не дождаться прощения — ни от людей, ни от бога. Иди, Илие, я сейчас… Иди, говорю, — мне только сказать несколько слов.

— Скоро начнет светать, — предупредил бригадир и вышел, решив подождать Агаке во дворе… Вскоре, однако, он передумал, снова направился было в комнату, однако Ион уже выходил навстречу.

— Подожди еще минутку, — попросил тот. Значит, дело еще не было окончено: видно было, что мыслями Агаке все еще в комнате.

— О чем можно было с ним говорить?

— Подожди, подожди! — Агаке почему-то не мог сдвинуться с места.