Луна команчей

Знаменитая Обувь подумал, что, возможно, Голубая Утка решил поехать в Колорадо, в поселения, где, несомненно, можно было бы ограбить массу людей. Но если бы он хотел попасть в Колорадо, то мог бы отправиться вдоль реки Арканзас, где было много воды.

Поздно ночью Знаменитая Обувь отправился назад к рейнджерам. Хотя следы Голубой Утки и его людей были хорошо различимы, он знал, что, скорее всего, техасцы не увидят того, что видит он. У техасцев — даже опытных людей, как капитан Колл и капитан Маккрей — были странные глаза. Он никогда не мог понять, что они видят, идя по следу. Часто они шли неправильным путем, а потом теряли много времени на исправление ошибки.

В такой безводной стране Знаменитая Обувь не хотел рисковать потерей рейнджеров. Когда он подошел, рейнджеры только заканчивали свой краткий завтрак. Знаменитая Обувь с удивлением увидел, что Пи Ай Паркер сидит без брюк. Одна из его ног была болезненно красной. Дитс тщательно изучал ногу с большой иглой в руке.

— Несчастье, — сказал Колл, когда Знаменитая Обувь приблизился. — Он опустился на кактус, когда хотел стреножить свою лошадь. Теперь его нога так плоха, как будто его укусила ядовитая змея.

Знаменитая Обувь, осмотрев этот кактус, согласился с выводом капитана. Шипы небольшого зеленого кактуса были так же ядовиты, как укус гремучей змеи.

— Шип под коленной чашечкой, — сказал Огастес.

— Его надо вытащить, — заключил Знаменитая Обувь. — Если вы вытащите его, то он скоро поправится, но если оставите его в ноге, то он никогда вновь не сможет ходить далеко.

— Вытащи его, Дитс, иначе Пи придется уходить на пенсию, — сказал Гас.

Когда Дитсу, наконец, удалось вытащить крошечный кончик шипа кактуса из ноги Пи Ая, он и все другие люди были удивлены, как такой крошечный шип мог вызвать такое сильное воспаление. Но Знаменитая Обувь оказался прав. Через десять минут Пи Ай объявил, что готов ехать дальше.

Знаменитая Обувь взял себе немного кофе и выполнил полный осмотр лошадей рейнджеров.

Результаты не понравились ему. Только пять или шесть лошадей выглядели достаточно сильными, чтобы отправиться туда, куда направлялся Голубая Утка.

— Если ты знаешь, куда он направляется, я хочу, чтобы мы тоже знали, — сказало Колл, хотя знал, что было, вероятно, неблагоразумно задавать прямой вопрос следопыту.

Знаменитая Обувь никогда не переставал раздражать и расстраивать его. Иногда он отвечал так же ясно, как белый, но в других случаях никакой допрос не имел другого результата, кроме самых обтекаемых ответов.

— Если он идет не на Блэк-Меса, то я не знаю, куда, — ответил Знаменитая Обувь. — Я не знаю, зачем он собрался туда. Это место, куда команчи ходят молиться, но я не знаю, что там надо ему.

— Сомневаюсь. Он не представляется мне склонным к молитве, — заметил Огастес. — Я никогда не слышал о Блэк-Меса. Как далеко это?

— Это столовая гора, где черные скалы, — ответил Знаменитая Обувь. — Я никогда там не бывал. В той стране совсем нет воды. У его людей есть только по одной лошади на каждого. Они умрут, если попытаются следовать за ним.

Он оглянулся на рейнджеров, надеясь, что капитан Колл или капитан Маккрей поймут то, что он имел в виду, а именно, что они должны отправить домой большинство людей. Он считал, что любой из капитанов стоил Голубой Утки: он не видел оснований, зачем брать с собой восемь рейнджеров в самую безводную часть Льяно и поддерживать там их жизнь.

Колл и Огастес сразу приняли его точку зрения, понимая, что у них было много людей, у которых не было надежды на выживание.

— Там всего три преступника, — сказал Колл Огастесу. — Я думаю, что Пи и Дитс — это все, кто нам нужны. Нам лучше отправить остальных людей домой, пока они еще могут найти туда путь.

— Если они смогут найти этот путь, — заметил Огастес. — Мы здесь в большой пустыне. Они могут просто ездить кругами, пока не упадут и не останутся здесь.

Колл знал, что в словах Гаса есть доля правды.

Мало кто из этих людей действительно мог ориентироваться на таких обманчивых, невыразительных равнинах. Даже опытные обитатели равнин иногда теряли уверенность в правильности направления, или даже в своих компасах. Какая-нибудь знакомо выглядевшая скала или возвышение дразнили их память и заставляли изменять свой курс, часто с серьезными или даже смертельными последствиями.

Огастес оглянулся. Стоял прекрасный весенний день. Горизонт простирался далеко, и все же, за исключением солнца, не было никакого ориентира, чтобы определить направление. Некоторые люди уже стали волноваться при мысли о том, чтобы останутся без проводника.

— Эти люди рейнджеры, Вудро, пусть отправляются назад домой, — сказал Гас.

Несколько минут спустя шесть взволнованных, переживающих людей под номинальным руководством Стоува Джонса поскакали вдаль на юго-восток к далеким рекам и еще более далеким поселениям. Колл, Огастес, Пи Ай и Дитс оставили себе одного вьючного мула. Самым важным было то, они оставили при себе Знаменитую Обувь.