Луна, луна, скройся! (СИ)

Я уже говорила, что ситуация кажется мне знакомой? Кристо теперь говорит так же медленно и взвешенно, как в тот вечер, когда объяснял мне, что мы помолвлены. И так же отводит взгляд вниз и вбок.

— Помнишь, ты вышла на меня в лесу, и я отвёл тебя в домик? Дело в том, что тогда я уже был ручным белым волком императора и принёс присягу. Поэтому, когда ты объявилась, я позвонил лично ему, сразу, как ты заснула. Он примчался на всех парах — один, бегом, со стороны леса. И сказал, что никто не должен знать, что ты нашлась. Даже ты не должна знать, что нашлась. Потому что это вопрос твоей в первую очередь безопасности. Сначала мы просто ждали, когда ты очнёшься. А потом, когда ты стала ловить Люцию, я теоретически должен был тебе помогать и страховать тебя. Получил кучу денег «на материальное обеспечение операции».

— Стоп ещё раз. Ты что, на самом деле не кавалер Ордена Святого Вацлава?

— Кавалер. Но деньги, которые давали с орденом, я к тому времени уже потратил на покупку хатки в Будапеште.

— Той, которую мы вроде «снимали»?

— Ну да.

— На что же ты тогда тратил «кучу денег» от Батори?

— Одежда, еда, связь.

— Ладно. Отмотай чуть-чуть назад. Что значит — ручной белый волк императора? Это я — его ручной белый волк. Ты не проходил обряда в кузне.

— Нет, Лилян. Ты просто ручная волчица. Тут путаница, понимаешь? В сказках белым волком называют любого из нас. И еврейские тайнокнижники это отчего-то подхватили. Но на самом деле «белый волк» — это… ну, такой как я. «Волк» с белыми волосами и синими глазами. Как бы ещё более странный, чем все остальные «волки». Ручная «волчица» — это просто прирученная «волчица». А ручной «белый волк» — совсем другое. Когда «белый волк» даёт клятву верности вампиру, то вампир получает особенную силу. Батори не сказал мне, какую, но он так добивался моей присяги, что, думаю, сила эта ему была очень нужна.

— Не представляю, что он мог тебе предложить, чтобы ты согласился. Ты же его ненавидишь!

— Вовсе нет. То есть… ну, не настолько. Он же действительно не трогает «волков», и вампиров приструнил. И остановил войну.

— Что он тебе предложил?

Кристо молча смотрит мне в глаза — пять секунд, десять. Потом говорит:

— Прости, Лилян. Это слишком личное. Думаю, ты тоже готова рассказывать не всё.

Я сдаюсь. Личное так личное. Хотя обидно — ну, чуточку, вот столечко, капелюшечку — что я опять узнаю что-то очень важное последняя.

— Ладно. Что там было с поисками?

— В общем, сначала на твой след толком не удавалось выйти. Но тут по цыганской почте пришла весточка: мол, один наш с тобой родственник видел девушку, очень-очень похожую на тебя, аж на севере Польской Республики, под Олитой. Правда, сам он думал, что просто наткнулся на очень похожую девчонку, может быть, твою польскую кузину. Если бы не серебряная вилка…

— Ты узнал меня по вилке?

— Посмотри на факты: кто, кроме «волков», любит ходить ночью с чем-нибудь острым и серебряным при себе?

— Хм, да, пожалуй. И кто здесь с тобой?

— Никого.

— Хочешь сказать, что Батори пустил тебя по моему следу без поддержки?

— Именно так. Тут, видишь ли, Польша, совсем чужая страна. Привлекать внимание к нашим службам — лишнее дело. А парень моего возраста много внимания не привлечёт, местные студенты шатаются почём зря.

— А если бы ты один не нашёл меня?

— Но я же нашёл!

— О. Ну да. Ты же нашёл.

Я быстро допиваю кофе и всучиваю кружку Кристо в руки.

— Моя одежда далеко?

— Всё, что было в гостинице в номере, лежит в комоде.

— Тогда выйди, пожалуйста.

Он медлит.

— Мне надо одну вещь сначала спросить.

— Какую?

Кристо смотрит в упор:

— Кто был тот мужчина, с которым ты сняла номер?

— Му… а! Его зовут… звали Марчин Казимеж Твардовский-Бялыляс.

У парня даже губы белеют, но он продолжает спокойно:

— Вы…

— Мы с ним родственники.

— И на одной кровати спали по-родственному?

— Он вообще не спал. Он — мёртвый жрец. По-твоему, «недовампир». И — нет, мы с ним не были любовниками, как и ни с кем другим, и — да, я всё ещё девственница и всё такое. Допрос закончен?

— Извини. Но мне надо было знать. Если тебе интересно — у меня тоже… не было ничего вроде Язмин.

— Замечательно. Ты мне дашь переодеться?

— Да, — он наконец-то выходит.