Сун Лянь лишь покачала головой. Она вспомнила этого мальчика за стенкой, Фэй Ланя: гладко причёсанный, в кожаных тапочках, он стоял под крытым выходом в галерею, жевал пампушку и смотрел на неё. Время от времени у него на лице появлялось такое же выражение, как у Чэнь Цзоцяня. В душе она принимала Фэй Ланя, может быть, потому, что втайне надеялась родить Чэнь Цзоцяню ещё одного сына. «Сын лучше, чем дочь, — размышляла она, — кусается он или нет».
Долго не удавалось познакомиться лишь с сыном и дочерью Юй Жу. Очевидно было лишь их положение в доме Чэнь, и часто приходилось слышать, как судачат о них. Фэй Пу постоянно не было дома: он взыскивал деньги с должников, занимался недвижимостью, а И Хуэй училась в женском колледже в Бэйпине. Однажды Сун Лянь имела неосторожность поинтересоваться о Фэй Пу у своей служанки.
— Старший барчук у нас очень способный, — заявила Янь Эр.
— А в чём эти его способности проявляются?
— Как бы не проявлялись, сейчас от него зависит благополучие всей семьи.
— Ну, а старшая барышня? — не отставала Сун Лянь.
— Старшая барышня у нас красавица и грамотная. И отдадут её за богатого.
Про себя Сун Лянь усмехнулась: её страшно раздражал этот тон Янь Эр, которая давала всем свои оценки, и она выместила раздражение на вертевшейся под ногами персидской кошке, пнув её с размаху ногой:
— Носит тебя здесь, дрянь этакая!
Янь Эр вообще раздражала её всё больше и больше. Ну а просто выводило из себя то, что, улучив свободную минутку, Янь Эр тут же бежала к Мэй Шань. А когда принимала от Сун Лянь в стирку нижнее бельё, на её лице каждый раз появлялось недовольное выражение. И однажды она заработала себе взбучку.
— Ты перед кем стоишь с такой кислой рожей! — выговаривала Сун Лянь. — Не нравится у меня — ступай обратно в людскую или к этой, за стенкой.
— Что вы, что вы, — оправдывалась Янь Эр. — Да разве я посмею, сроду себе такого не позволяла.
Случалось, что Сун Лянь даже запускала в неё гребнем, и та сразу делалась тише воды ниже травы. Сун Лянь хотя и не сомневалась, что Янь Эр рассказывает о ней немало гадостей на стороне, но обращаться с ней излишне жестоко не могла, потому что однажды видела, как Чэнь Цзоцянь, входя в комнату, между делом полапал Янь Эр за грудь. Это произошло за какие-то секунды и выглядело вполне естественно, но Сун Лянь пришлось даже приложить некоторые усилия, чтобы сдержаться, иначе такие вольности не прошли бы Янь Эр даром. «Даже последняя служанка знает: стоит полапать её, и она уже может задирать нос, — думала Сун Лянь. — Все бабы такие».
За день до праздника Чунъян[3]
вернулся Фэй Пу.Сун Лянь любовалась хризантемами в среднем дворике и видела, как Юй Жу и толпа домашних обступили нескольких мужчин, в том числе одного очень молодого, в белом костюме европейского покроя, который издалека казался рослым и широкоплечим. Она сразу догадалась, что это и есть Фэй Пу.
Один за другим, словно тени бумажных лошадок в большом праздничном фонаре, слуги занесли во внутренние покои целую груду узлов и чемоданов. Постепенно все зашли в дом, а Сун Лянь, которая зайти постеснялась, сорвала несколько хризантем и неторопливо пошла во внутренний садик. По дороге она встретила Чжо Юнь и Мэй Шань, которые вели за руку детей.
— Старший барчук приехал, — остановила её Чжо Юнь. — Пойдёшь к нему поздороваться?
— Я к нему? Это ему следует прийти ко мне, — заявила Сун Лянь.
— И то правда, — согласилась Чжо Юнь. — Сперва он должен зайти к тебе.
А стоявшая рядом Мэй Шань при этом нетерпеливо потрепала по макушке Фэй Ланя:
— Пойдём, пойдём.
Разглядеть Фэй Пу как следует, Сун Лянь удалось лишь за столом. В тот день Чэнь Цзоцянь велел устроить пиршество по случаю приезда сына, и стол ломился от обилия деликатесов. Окинув их взглядом, Сун Лянь невольно вспомнила день, когда в доме Чэнь появилась она, и обстановку за столом, которая разительно отличалась от этой встречи. Стало немного обидно, но очень скоро её внимание переключилось на самого Фэй Пу. Он сидел рядом с Юй Жу и, когда та что-то сказала ему, привстал с места и с улыбкой кивнул Сун Лянь. Сун Лянь тоже улыбнулась и кивнула в ответ. Прежде всего, её поразил его сверх ожидания молодой и цветущий вид. Кроме того, он показался ей весьма целеустремлённым. Сун Лянь всегда нравилось знакомиться с людьми знающими.
На другой день был праздник Чунъян. Из горшков с хризантемами садовник составил разноцветные иероглифы «счастье», «преуспеяние», «долголетие» и «благополучие». Сун Лянь встала спозаранку и бродила в одиночестве вокруг этих хризантем. Тянуло утренним холодком, а на ней была лишь шерстяная безрукавка: пришлось обхватить плечи руками. Так она и прогуливалась, любуясь цветами. Фэй Пу, который вышел из внутренних покоев и направился к ней, она заметила издалека. Пока она раздумывала, здороваться с ним первой или нет, Фэй Пу уже крикнул:
— Доброе утро; Сун Лянь!
Слегка оторопев от того, что он взял да назвал её по имени, она кивнула:
— По правилам обращения к старшим, ты не должен так называть меня.