Луна на дне пруда

Васса подошла ближе, и Тацио, вернее, приятный голливудский баритон, который тот выбрал для себя, объяснил ей некоторые технические подробности передачи импульса.

– Но ведь это может принести хорошие деньги! – заявила Васса и с укором посмотрела на Элио. – Тогда бы и промышлять криминалом не пришлось бы…

Вместо него ответил его младший брат:

– Не так просто довести эту технологию до серийного производства, нужен солидный капитал и лучше всего промышленный концерн в качестве партнера. Да и все это будет длиться годами, и никто не гарантирует, что твое же изобретение у тебя не отберут.

Элио же добавил:

– Время. Это бы все длилось многие годы, а нам требовалось эффективное лечение, причем как можно скорее.

– Поэтому вы решили изымать излишки денег у этих самых концернов? – спросила Васса, отнюдь не шокированная, а, скорее, в восхищении.

– Ну, примерно так. Тем более то, что принесло мне плюсы, может принести другим минусы. Это очень индивидуальная терапия, и рисковать, выбрасывая ее на рынок, лишь бы заработать денег, я бы не стал. Кстати, вы же задаетесь вопросом, что же у меня за болезнь?

Васса, заметив, что Элио прохаживается около панорамного окна, не принимая участия в их беседе, но внимательно прислушиваясь к ней, ответила:

– Похоже, как у другого гения, увы, уже умершего. Я имею в виду астрофизика Стивена Хокинга…

Изображение этого знаменитого ученого в инвалидном кресле было ей отлично знакомо, потому что Лис боготворил Хокинга и даже присутствовал на одной из последних публичных встреч с этим ученым, которого в течение нескольких десятилетий, в итоге так и безрезультатно, прочили в нобелевские лауреаты.

– Вы правы, и я рад жутко рад, что меня хотя бы что-то объединяет с ним. Хотя отмечу, что многие его теоретические выкладки во многом носят спекулятивный характер, а кое-что однозначно ошибочно и было уже опровергнуто. Но это отнюдь не умаляет его великих достижений в области популяризации науки.

Васса про себя отметила, что в отличие от Лиса Тацио покойного мистера Хокинга хоть и ценил, но явно не жаловал.

– У меня, как и него, болезнь Лу Герига, более известная как БАС, боковой амиотрофический склероз. Это хроническое и неизлечимое поражение моторных нервов, все начинается с легкого нарушения координации движения, потому что ноги не слушаются вас больше в полной мере, отказа голоса из-за спазмов голосовых связок, с заикания, и заканчивается в итоге полной обездвиженностью и, как финал, смертью от удушья по причине полного отказа мускулатуры, в том числе и легочной.

Элио, ничего не сказав, вышел из комнаты, а Тацио прокомментировал это так:

– Он все не может смириться с данностью, считая, что сумеет спасти меня, но я понимаю, что это иллюзорно. Хокинг почти дожил до невероятного для больных БАС возраста 76 лет, но исключительно по той причине, что его заболевание на достаточно раннем этапе стабилизировалось, хоть и продолжая прогрессировать, но крайне медленно. Мне же дожить ни до семидесяти шести, ни даже до тридцати шести не грозит, потому что у меня БАС развивается быстро.

Он говорил о скорой смерти спокойно, но не потому, что смирился с ней, а потому, что что-то знал.

И именно поэтому Васса и прибыла вместе с Элио из Малайзии сюда, в Европу.

– Но мой брат, как видите, прикладывает все усилия, чтобы мои последние годы прошли более чем комфортно, и я ему за это, конечно же, благодарен. То, что он использует для достижения этой цели далеко не самые законные методы, трагично, но, увы, неизбежно: наша семья была состоятельная, но далеко не богатая, а мое заболевание, точнее, эффективная борьба с его последствиями, еженедельно поглощает колоссальные суммы. Но это как бороться с океаном, каждый день насыпая смытый за ночь пляж: победа все равно останется за прибоем…

Когда он заговорил об океане, Васса вздрогнула: ну да, океан, на дне которого покоится «Боинг» злосчастного рейса EL2707, где в металлическом брюхе заключен Лис.

Тот самый Лис, который приходит к ней в снах, таких пугающих и безысходных.

– И скажу вам то, что не говорил еще никому. Хорошо, что Элио вышел – он не любит таких разговоров. Когда я умру, а это случится скорее раньше, чем позже, я не хочу, чтобы он опять стал промышлять криминалом. Мы хоть и близнецы, но такие различные! И я имею в виду не только то, что БАС только у меня, а у него нет – это показали все анализы. И не то, что я по причине то ли своей болезни, то ли прихоти природы обладаю определенными способностями, которых у моего брата нет. А то, что он хочет, чтобы я жил, а вот я уже нет…

– Почему? – спросила Васса, и Тацио, подъехав с жужжанием к панорамному окну, ответил: