Луна над Славутичем

Но вступать в переговоры с этими наглецами я не собирался. Сделав обманный выпад в направлении лица, от которого мужик отшатнулся, я следующим коротким движением ткнул его в правое плечо а затем пропорол ему левое бедро с внешней стороны. Убивать не хотелось — непонятно ведь, как на всю эту ситуацию посмотрит князь. Охранник ещё попробовал в ответ ткнуть меня копьем, но делал скорее это по инерции, без нужной скорости. Я отвел его выпад древком и ударил ногой в живот, от чего тот с хрипом упал на спину. Самый молодой из его коллег, увидев кровь, сдавленно воскликнул:

— Убили! Горана убили!

Следом завизжал краснорубашечник:

— Что встали! Вперёд! Заколите этого урода, а девку тащите сюда!

Однако охранники, выставив вперед копья, застыли в нерешительности — калитка узкая, заходить надо по одному, а за ней я стою злой, копьём демонстративно помахиваю. Если через забор лезть, то у меня будет хорошая возможность достать как минимум одного, а то и двух. Пока они так топтались за забором в нерешительности, из соседних дворов на шум стали появляться мужики — кто с топором в руках, кто с колом.

— Эй Скор! Что происходит? — спросил от своего дома Маркел, плотник, ранее продавший мне корыта и лопату.

— Да вот сосед, грабят меня! — крикнул я погромче, чтобы слышали все, кто успел появиться на улице.

— Да кто тебя грабит! — рявкнул парень, — Девку давай сюда и разойдемся!

— Так иди возьми! — снова предложил я ему, — Что ты там за охраной прячешься, девушка ведь тебе нужна, а не им! Или ты меня боишься?

Тем временем соседские мужики подошли ближе и один из них воскликнул:

— Так это же Мокша, Годияров сын!

— И правда, он! — поддержал его другой.

— Эй Мокша, ты как тут? — спросил третий.

— Я не Мокша! Я — Всеслав! — взвизгнул краснорубашечный и, оглядев начавшую собираться толпу, развернул лошадь и скомандовал охранникам, — Уходим! — после чего они направились к центру поселения мимо мужиков, которые хоть и смотрели недружелюбно, но препятствий чинить не стали.

— Эй, бойца своего возьмите, он ведь живой! — крикнул я вслед Мокше, но тот даже не ухом не повел, торопливо удаляясь от моего двора.

— Вот такие у тебя товарищи, — прокомментировал я ситуацию, наклоняясь над раненным мужиком, — Ты сам-то как? Жить хочешь?

— Угу, — простонал тот в ответ.

— Ну тогда сейчас заштопаем, — пообещал я, рассматривая раны, поле чего крикнул в сторону дома, — Свет, неси сюда иглу бронзовую и нить льняную.

— Сейчас! — откликнулась невеста и вскоре подошла ко мне, отдавая запрошенное.

— Кипяток есть? — поинтересовался я у девушки.

— Нет, я же горох закинула, похлебка скоро будет готова.

— Ну тогда вскипяти еще воды, да нитку брось туда, чтобы сварилась немного, потом нитку достань, а воду остуди, и сюда неси. Да быстрей давай!

Соседи так и толпились за забором, наблюдая за моими действиями, а я отрезал у мужика штанину на раненной ноге, распорол её и перевязал раны, чтобы не истек кровью, пока готовятся медицинские принадлежности.

— А что ты с ним делать будешь? — спросил Маркел, перегнувшись через забор.

— Да зашью раны, а там пусть домой топает, — ответил я.

— А с чего тут вообще началось? — задал сосед вопрос, остро интересовавший всех собравшихся.

— Да вот, — махнул я в сторону стола, — Сидел я тут спокойно, никому не мешал, а тут откуда ни возьмись подъехал этот тип, в красной рубашке…

— Мокша, — вставил Маркел.

— Ага, Мокша. И говорит мне этот тип Мокша, мол, я забираю эту красну девицу себе, а ты, ну то есть я, не мешайся. Ну а я вот не согласился, копье взял, однако этот недоумок, — я кивнул на раненного, — На меня полез. Вот и пришлось его поранить.

— Дурень этот Мокша, потому его так и прозвали, сосем разум потерял, — прокомментировал мой рассказ ещё один сосед, Фёдор, гончар.

— А кто он такой вообще, этот Мокша? — поинтересовался я.

— Так-то его Всеславом назвали, — начал рассказывать Федор, — Отец его, Годияр известным купцом был, но в прошлом году помер, так этот Мокша главой рода и стал, а ведь ещё дурак дураком совсем, и если бы Путята, тесть его, за делами не приглядывал, то уж, наверное, спустил бы всё своё наследство в реку.

— Так он что, женат? — удивился я.

— Ну да, говорю же, на Путятиной дочке Зоряне женат, только она за пять лет одну девочку родила, да и та померла через год. Вот Мокша и задумал, видно, вторую жену себе взять, чтобы детей нарожать. Однако не стал, как все нормальные люди делать, а сдуру пошёл силой забирать. Но оно и не удивительно — он ведь древлянского племени, хоть мать и полянка, а от них ничего хорошего отродясь не было…

Тут подошел Ферапонт и мне пришлось снова пересказывать всю историю.

— Это хорошо, что ты его не убил, — произнес дед по окончании рассказа, — Ибо сказано в святом писании, не убий! Но оставлять этого так нельзя, надо князю пожаловаться, да и с Путятой поговорить не помешает, он человек разумный, хоть и язычник.

Тем временем Света сообщила, что всё готово, и я, сунув стонущему охраннику в рот ветку, снял повязку, промыл рану на ноге, наложил четыре шва и плотно забинтовал, предварительно подложив подорожник.