Луна над Сохо

Если говорить начистоту, невозможно стянуть узкие джинсы, сохраняя достойный вид. Особенно если рядом прекрасная женщина, которая одной рукой обнимает вас за талию, а другую запустила вам в трусы. В итоге все равно будете бешено дрыгать ногами, пытаясь скинуть наконец проклятые штаны. Я, будучи джентльменом, помог Симоне освободиться от легинсов. А вот вся остальная одежда могла и подождать – Симона не была настроена на долгую прелюдию. Она оседлала меня и нанизалась до самого основания. Казалось, мы трахались целую вечность, но в какой-то момент я поднял глаза и увидел, как она чуть подалась назад, уперевшись поясницей мне в ладони. Убывающая луна глядела на нас из-за ее плеча. Симона запрокинула голову, вскрикнула, и мы кончили одновременно.

Потом она без сил рухнула на меня, уткнулась лицом мне в плечо, взмокшая и горячая.

– Трахни меня, – сказал я.

– Что, опять? – улыбнулась она. – А ты ненасытный!

Я тут же завелся снова, ибо ничто так не воодушевляет мужчину, как лесть. Да, мы до такой степени легковерны, когда речь заходит о сексе. Было холодно, и я, переворачивая ее на спину, начинал уже дрожать. Она призывно раскинула руки, но я начал целовать ее, медленно спускаясь губами от груди к животу, до пупка. Она обхватила руками мою голову, пытаясь направить ниже, но я вывернулся. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей – таков мой девиз. В конце концов я прижался губами туда, куда она хотела, и не поднимал головы до тех пор, пока она не задрала ноги вертикально и не свела колени. А потом проделал свой скользкий путь обратно к ее губам. И снова вошел в нее. Лодыжки Симоны скрестились у меня на спине, руки, как змеи, обвили мне плечи, и способность ясно мыслить надолго меня покинула.

Наши тела разъединились с влажным «чпоком», и какое-то время мы лежали, остывая, и вдыхали ночную прохладу. Потом Симона поцеловала меня долгим, жадным поцелуем и поднялась с матраса.

– Сейчас вернусь, – сказала она.

Я смотрел, как она, покачивая бледными полными ягодицами, прошла по крыше и скрылась за дверью. Света луны и фонарей вполне хватало, чтобы разглядеть сад, разбитый здесь. По мощным плитам под ногами и парапету высотой по пояс было видно, что устраивали его капитально. По углам крыши стояли деревянные кадки, в каждой росло что-то среднее между гигантским цветком и карликовым деревом. Матрас, на котором я лежал, при ближайшем рассмотрении оказался обтянут полиэтиленовым чехлом и был, несомненно, половинкой садового дивана. Остывающий полиэтилен начинал холодить мою голую задницу. Да я и весь уже озяб.

Снизу доносились приглушенные голоса, отдаленный шум вечеринки – обычные звуки вечернего Сохо. Внезапно я очень остро осознал тот факт, что лежу в чем мать родила на крыше дома посреди Лондона. И подумал: только бы сейчас никто не вызвал сюда группу воздушной поддержки на вертолете, иначе у меня есть все шансы стать звездой «Ютуба» в ролике «на крыше и без трусов».

Я уже почти решил встать и одеться, но тут вернулась Симона с пледом и старомодной плетеной корзинкой для еды с надписью «ФМ» на боку. Корзинку она шмякнула рядом с матрасом, а пледом накрыла меня.

– Замерз, – улыбнулась она.

– Конечно, бросила меня одного на крыше, – возмутился я, – я чуть не закоченел! За мной уже хотели высылать спасательный вертолет.

Симона обняла меня, согревая, и мы так просидели некоторое время. А потом решили исследовать содержимое корзинки. Это оказался набор для пикника от «Фортнум и Мейсон»[39], самый настоящий – с термосом горячего шоколада, бутылкой коньяка «Хайн» и кексом «Баттенберг» в пергаментной обертке. Неудивительно, что Симона так долго ходила.

– Это что, твой стратегический запас?

– Люблю заранее подготовиться.

– А ты знала, что Казанова, когда бывал в Лондоне, жил где-то здесь? – спросил я. – И, отправляясь на любовное свидание, клал в переметную суму яйца, тарелки и спиртовку? – Моя ладонь скользнула по крутому холму ее теплой груди. – Таким образом, где бы он ни провел ночь, на завтрак всегда имел яичницу.

С этими словами я поцеловал ее в губы и ощутил вкус шоколада.

– Никогда не думала, что Казанова был бойскаутом, – улыбнулась Симона.

Укутавшись в плед, мы глядели, как луна опускается за крыши Сохо, ели кекс и слушали полицейские сирены, завывающие на Черинг-Кросс-роуд и Оксфорд-стрит. А потом, отдохнув немного, занялись бешеным сексом и не успокоились до тех пор, пока то, что заменяет в Сохо рассветный птичий хор, не возвестило наступление нового дня.

Думаю, старина Джакомо оценил бы.

7. Так похоже на любовь [40]