Луна над Сохо

– Нет, сэр, – твердо ответил Найтингейл. – До тех пор, пока констебль Грант не закончит обучение, я остаюсь единственным офицером Лондонской полиции, имеющим соответствующую квалификацию. И поверьте, сэр, меня это тревожит не меньше, чем вас.

Комиссар кивнул:

– Итак, поскольку действия Гранта вызваны обстоятельствами, которые не оставили ему иного выбора, я готов списать данную ситуацию на недостаточное руководство с вашей стороны. Это повлечет устный выговор с занесением в ваше личное дело.

С этими словами Комиссар снова уставился на меня. Чтобы было не так страшно, я тут же нашел деревянную панельку позади него и прикипел к ней взглядом.

– Принимая во внимание вашу неопытность и то, что вам пришлось действовать по своему усмотрению в ситуации, которая… – он задумался, подбирая слова, – не вполне укладывается в рамки обычной работы полиции, я хотел бы напомнить, что вы принесли присягу не только констебля, но и ученика мага. И были предупреждены, что от вас в этой роли будут ожидать нестандартных действий. Поэтому в данном случае никаких дисциплинарных взысканий не последует, как и занесения в личное дело. Однако я бы хотел, чтобы в дальнейшем вы проявляли в работе больше осторожности и дипломатичности, а также постарались свести к минимуму порчу имущества. Вы меня понимаете?

– Да, сэр, – ответил я.

– Порча имущества, – продолжал Комиссар, обращаясь теперь уже к Найтингейлу, – включая автомобиль «Скорой помощи», подлежит возмещению не из общего бюджета Лондонской полиции, а из собственных средств Безумства. Как и любые судебные издержки, которые могут возникнуть в ходе гражданского процесса, начатого против Лондонской полиции. Это тоже понятно?

– Да, сэр, – хором сказали мы.

От облегчения меня прошиб пот. Единственная причина, по которой я избежал вызова в суд на дисциплинарное слушание, – то, что Комиссару, возможно, не хотелось объяснять Управлению Лондонской полиции, почему это констебль фактически взял на себя функцию руководителя оперативного отдела. Да у любого адвоката из Федерации полиции были бы именины сердца по поводу «недостаточного руководства со стороны непосредственного начальника» – Найтингейл-то все еще на больничном. Прибавьте к этому возможный риск для здоровья и жизни, который возник из-за необходимости прыгнуть в Темзу посреди ночи.

Я был уверен, что инцидент исчерпан. И ошибся. Комиссар нажал на кнопку селектора и сказал:

– Пригласите.

Посетителей я узнал сразу. Один был белый мужчина средних лет, невысокий и поджарый. В голубом костюме в тонкую полоску из «Маркс и Спенсер» он смотрелся прямо-таки франтом. Галстука на нем, впрочем, не было, а шевелюра наверняка сопротивлялась расческе с упорством живой изгороди. Оксли Темза, мудрейший из сыновей Батюшки Темзы, его главный советник, агент по связям с общественностью и специалист по разборкам. Искоса глянув на меня, он уселся в предложенное Комиссаром кресло справа от его стола.

Второй была красивая светлокожая дама с острым носом и чуть раскосыми глазами. На ней был черный строгий костюм от Шанель: юбка и жакет. Если сопоставить его по классу с машиной, это была бы машина, которая разгоняется до шестидесяти миль меньше чем за четыре секунды. Леди Тай, любимая дочь Матушки Темзы, выпускница Оксфорда. Решала, у которой всегда все схвачено. Она явно была рада меня видеть, и ничего хорошего это не сулило. Леди Тай села рядом с Оксли, и я понял: выволочка еще не окончена, и сейчас будет Часть Вторая, Индивидуальная.

– Думаю, вы знакомы с Оксли и Леди Тайберн, – сказал Комиссар. – Их патроны поручили им прояснить ситуацию касательно Эша Темзы.

Он перевел взгляд на гостей и спросил, кто будет говорить первым. Тай встретила его взгляд.

– У меня вопрос к констеблю Гранту, – сказала она. – Комиссар, вы позволите?

Комиссар кивком дал понять, что отдает меня на растерзание.

– Вы хоть на миг, – начала Леди Тай, – дали себе труд задуматься, что сталось бы с моей сестрой, если бы Эша убили?

– Нет, мэм, – ответил я.

– Странное признание, особенно учитывая, что именно вы способствовали заключению договора, – сказала она. – Тогда, возможно, вы были не в курсе условий, на которых состоялся обмен заложниками? Или просто забыли о том, что, если Эша под нашим кровом настигнет смерть, жизнь моей сестры станет расплатой? Вам известно, что означает слово «расплата»?

Я похолодел. Потому что действительно не задумывался о последствиях – ни отправляя Эша в рейд по клубам, ни ныряя вместе с ним в Темзу. Если бы он тогда погиб, Беверли Брук, сестра Леди Тай, заплатила бы за это самым дорогим – жизнью. Значит, я в ту ночь чуть не угробил двоих.

Я глянул на Найтингейла. Тот нахмурился и кивнул мне: мол, отвечай.

– Я знаю, что означает это слово, – сказал я. – В свою защиту могу сказать только одно: я не допускал и мысли, что Эш станет подвергать себя опасности. Он казался столь же серьезным и рассудительным, как его братья.

Оксли прыснул, заработав испепеляющий взгляд Тайберн.