Луна над Таити

Внимательный наблюдатель непременно заметит, что гордый трехмачтовый корабль, точное повторение настоящего «Баунти», воссозданный на верфи по оригинальным чертежам, взятым из архива британского адмиралтейства, мчится по волнам со свернутыми парусами… Дело в том, что практичные американцы израсходовали на строительство корабля полмиллиона долларов, оснащая его устройствами, которые даже присниться не могли матросам его королевского величества в те давние времена и без которых сегодня настоящий мятеж немыслим.

«Баунти» располагает двумя дизельными двигателями в 300 лошадиных сил каждый, он развивает скорость 12 узлов. На корабле находятся радиостанция и радарная установка. В каютах, где живут 9 офицеров и 22 матроса, — кондиционированный воздух, под палубой — турбины, питающие все электрические установки — холодильники и другое оборудование, без которого господа из кино не представляют себе жизни даже на мятежном корабле…

Мятеж начинается в 9 утра и длится несколько часов. Дольше бунтовать не разрешают строгие правила профсоюзов. Около 16 часов «Баунти» возвращается из ближней рыбацкой деревни Таутира, где построены пироги для нападения на судно, а также смонтировано приспособление для искусственного дождя… Корабль пришвартовывается на своем обычном месте, вблизи лучших кабаков Папеэте.

По трапу, возглавляемая режиссером, спускается вся съемочная группа Метро-Голдвин-Майер. Продюсер мистер Аарон Розенберг, в венке из живых цветов на вспотевшем лбу, садится за руль своего лимузина и едет в ближайший кабак. Там на террасе он составляет планы на следующий день. Мистер Марлон Брандо — исполнитель главной роли — направляется в Пунаауиа, в свою скромную двенадцатикомнатную хижину с установкой для кондиционирования воздуха, где после трудового дня бунтарств девушки-островитянки помогают ему перенести горечь поражения.

Повар был лучше

А теперь вернемся к красавице с Борабора. Путь к славе Таритатуми а Тариипая, которой поручили главную роль, отнюдь не был устлан розами. Согласно международным обычаям, господа из кинофирмы должны были, разумеется, познакомиться с девушкой поближе, прежде чем ей была выделена скромная доля из бюджета фильма. В последнее время она дружила с самим господином Брандо, однако девушки Южных морей не настолько увлечены мифом Голливуда, чтобы простить господину Брандо его всевозможные капризы и привычки, чуждые островитянам. Однажды прекрасная Таритатуми ушла навсегда с… поваром из местного отеля. Повар парень хоть куда и не страдает никакими причудами…

Все жители Таити были взволнованы этим событием. Марлон Брандо окунулся в водоворот низкопробных развлечений. «Чтобы забыться», — твердили знатоки из портовых кабаков. Его, правда, предупреждали о возможных последствиях, однако он не прислушивался к советам. На Таити шестидесятых годов любовь может быть опасной. «По нашим сведениям, господа кинодеятели из Метро-Голдвин-Майер, пользуясь перерывом в съемках, улетели в США, захватив с собой сувениры, за которые таможня США не взимает пошлины», — писала с «лукавым юмором» местная газета.

Пальмы и кольца

Кокосовые пальмы — богатство Таити. Согласно правилам, на стволе кокосовых пальм должны быть укреплены на определенной высоте металлические кольца для защиты кокосовых орехов от нашествия крыс и сухопутных крабов — этого бича острова. Предохранительные кольца закрепляют таитяне. Ни один французский рабочий не сможет залезть так высоко на пальму. Местный плантатор рассказывает мне: «До сих пор я платил за укрепление одного кольца 5 франков, теперь даже за 20 никто не хочет браться за работу. Американцы платят статистам за съемку гораздо больше…

Если к этому прибавить, что господа кинодеятели заняли лучшие гостиницы и забрали себе лучших девушек — то можно не удивляться, почему в один прекрасный день на улицах Папеэте появились надписи: «МГМ, убирайтесь домой!» Сделал надписи некий Фрэнк Фэй, местный журналист. У него, разумеется, французское гражданство, но только в первом поколении, так. как его родители были… американцы. Фрэнк Фэй предстал перед судом, он обвинялся в повреждении общественных дорог, на которых сделал красками 23 надписи.

Смоет ли дождь?

Рассказывая мне о своих злоключениях с Фемидой, Фрэнк Фэй был в чудесном настроении. Суду он привел закон, согласно которому его поступок подлежит наказанию только в том случае, если краска окажется стойкой. Между тем месье Буске — руководитель Службы общественных работ в Папеэте — показал, что краску удалось смыть водой. Он добавил, что эта операция обошлась в 9272 тихоокеанских франка.

Тогда обвиняемый заявил, что надо было дождаться дождя, который бесплатно смыл бы краску. Он добавил также, что политические лозунги прошлого референдума держатся уже два года и никто их не смывает… Суд приговорил журналиста к 23 штрафам (за каждую надпись отдельно) и возмещению расходов за смывание краски. Итого — 25 579 тихоокеанских франков. Журналист апеллировал в вышестоящую инстанцию.