Луна убывает

Осень в Сан-Франциско выдалась теплее, чем лето, но, попав в объятия утреннего тумана, Жаклин зябко поежилась. Лишившись столь необходимого утреннего кофе, девушка заказала лавандовый латте в забегаловке у дома и согревалась им в ожидании транспорта. Первым на остановку подъехал канатный трамвай, и Джекки с радостью вскочила на подножку. Она обожала ретровагончики, со скрипом карабкающиеся по холмам Сан-Франциско. В середине XX века устаревший вид транспорта хотели было упразднить, но горожане отстояли канатный трамвай и продолжали пользоваться им, хотя его маршруты повторяли более быстроходные автобусы и троллейбусы.

Одной рукой уцепившись за поручень, а другой удерживая бумажный стакан с остатками кофе, Жаклин балансировала на подножке. Девушка подставляла лицо измороси, закрывала глаза и радовалась, что не накрасила ресницы. Трамвай плавно катил по холмам, из окон открывался завораживающий вид на мост Золотые Ворота, окутанный покровом тумана, что висел над водой клочьями ваты. Теплые потоки ветра с Тихого океана при столкновении с холодным Калифорнийским течением у побережья породили знаменитый туман по имени Карл, ставший полноправным жителем Сан-Франциско. Туман беззастенчиво вторгался в город, приносил на улицы прохладу, вынуждал продрогших прохожих закутываться в шарфы и надевать шапки. Однако Джекки, допивающей последние глотки кофе, было тепло. На кончиках пальцев искрил ток, а стоило ей закрыть глаза, как она видела всполохи пламени. Это началось совсем недавно, одновременно с другими странностями, но Жаклин не обращала на них внимания, поглощенная своими переживаниями и неминуемой встречей с Томом.

Спрыгнув с подножки трамвая, она нарочито бодрым шагом прошла через стеклянные двери фармацевтической компании, где работала. В раздевалке перед входом в лабораторию Жаклин переоделась в форму, заколола волосы в пучок и тщательно вымыла руки. И, разумеется, в коридоре столкнулась с Томом.

Теперь уже бывший друг когда-то учился в одном классе с Жаклин и ее братом Джеком. И даже специальности они выбрали смежные: Джекки стала вирусологом, а Том – гематологом, он занимался проблемами крови. Раньше ей нравилось, что они работают вместе: можно было в перерыве выпить кофе или сходить в столовую пообедать, а в выходные где-то повеселиться втроем с Джеком, вспоминая школьные годы. Более того, именно Том в свое время помог Жаклин устроиться на эту работу. Джекки ценила Тома как друга и, пожалуй, любила – до недавнего события.

Томас был совсем не похож на ученого – высокий и накачанный, как баскетболист, с пышной шапкой черных кудрей и наивными, как у ребенка, голубыми глазами. Он обладал идеальным зрением, не носил ни очков, ни контактных линз.

– Послушай, Джекки, – быстро заговорил Том, опасаясь, что она уйдет, – так больше не может продолжаться. Долго ты собираешься избегать меня? Я думал, мы прежде всего друзья.

– Нам не следовало выходить из френд-зоны и переводить наши отношения в горизонтальную плоскость, – бесцветным голосом произнесла Жаклин заготовленную фразу. – Давай будем, как прежде, друзьями и коллегами.

– Об этом я и хотел поговорить. Тебе что, не понравилось?

От такого прямого вопроса Жаклин опешила.

– Нет, это отнюдь не так… – растерянно проговорила она. – Все было очень романтично: свечи, вино… и ты был со мной нежен, я благодарна тебе. Но ты не можешь залечить мою душевную травму. Пойми, я не готова к отношениям – ни с кем!

– А я хотел пригласить тебя на настоящее свидание, – с некоторым облегчением признался Том. – Я уж боялся, что любовник из меня так себе, что я причинил тебе боль или чем-то обидел. Джекки, я действительно люблю тебя! И люблю давно. Неужели ты не хочешь хотя бы попробовать? Мы знаем друг друга с детства, и у нас столько общего!

Голубые глаза Тома смотрели так ласково, что Жаклин на какой-то миг захотелось поверить ему и согласиться. Но она тут же подавила этот порыв и разозлилась на себя.

– Это ни к чему не приведет! Я только испорчу тебе жизнь, ведь я неудачница, каких мало…

Она не успела ничего добавить, потому что Том прервал ее сбивчивую речь, прижав девушку к стене и припав к ее губам. Его сильные руки, упершись в стену по обе стороны от ее тела, лишали Жаклин возможности побега. Поцелуй Тома был жадным и требовательным, Джекки поневоле затрепетала, растворяясь в его объятиях и собственных ощущениях. Она вспомнила его руки и губы в ту ночь, ту деликатность, с которой они преодолевали ее стеснение, и вновь почувствовала прилив жара внизу живота. Ее тело отзывалось на прикосновения Тома отнюдь не по-дружески, но Жаклин не могла позволить себе слабость довериться ему. Упрекая себя за безволие, Джекки не нашла иного выхода, кроме как расплакаться. Потрясенный внезапными всхлипами, Том отстранился и отпустил Жаклин.

– Ладно, я понял, – обреченно сказал он, глядя на рыдающую девушку. – Больше не заговорю с тобой на эту тему, а то еще обвинишь меня в сексуальных домогательствах. Хорошего тебе дня, коллега!