Луна убывает

– Тебе – да, но не ему, – хмыкнул Темнейший, – не забывай, что твой покровитель еще в городе. Даже если он уедет, для нас не существует границ. Я сильнее Эдгара Вышинского, а мы вместе и подавно.

Дугальд выдержал паузу, с удовольствием наблюдая, как стынет страх в глазах Лауры, даже их незабудковый цвет слегка поблек. Понимая, что деваться некуда, она нехотя достала телефон из потайного кармашка платья и положила на стол.

– Поумерь свой гонор, принцесса, и прими правила игры, – веско прибавил Темнейший. – На сегодня хватит разговоров, у меня еще достаточно дел. Шарлотта, проводи нашу гостью в ее комнату. Завтра мы устроим приветственный вечер в ее честь.

Шарлотта кивнула и тенью отделилась от стены, прошелестев платьем.

– Надеюсь, мне не придется спать в гробу? – скептически осведомилась Лаура, не сдержав иронию.

– Если не хочешь, я не стану тебя принуждать, – тонко улыбнулся Дугальд одними уголками губ. – Я учел, что ты слишком очеловеченная для вампирши, поэтому Шарлотта приготовила тебе уютную комнату с кроватью. Как ты привыкла. А теперь пошли вон, обе!

Шарлотта схватила Лауру за руку и поспешно вывела из зала.

– Он всегда такой грубиян? – спросила Лаура, пока они поднимались по бесконечной лестнице на последний этаж.

– Я не вправе его судить, – отстраненно ответила Шарлотта. – Дугальд здесь главный, и он заботится о нас.

– Он говорил про гробы, это правда? – допытывалась Лаура, раздираемая любопытством.

– Отчасти. Ты все равно узнаешь, поэтому расскажу: в гробах почивают Темнейший и Жан-Рауль. Семейные пары живут в апартаментах и спят в супружеских кроватях, там гораздо удобнее, чем в гробу.

– А ты что, пробовала и сравнивала? – усмехнулась Лаура, вспомнив старую комедию про вампиров «Однажды укушенный»[16], во время просмотра которой не раз хохотала от души.

– Не думаю, что прилично обсуждать подобные темы даже с подругой, но… да, – нехотя сообщила Шарлотта и чопорно поджала губы. – А разве ты никогда не занималась любовью в гробу?

– Нет, даже мыслей подобных не возникало, – с недоумением пожала плечами Лаура.

– Не скажу тебе, что зря, и не стану убеждать. Но вы и вправду странные вампиры, слишком уж похожи на людей.

Поднявшись на пятый этаж, Шарлотта отомкнула ключом дверь в комнату в мансарде и изящным жестом пригласила Лауру войти. Та ахнула, не сдержав восхищения: убранство комнаты поразило ее. Посреди возвышалась огромная кровать в готическом стиле, с резными столбиками и спинкой в форме стрельчатой арки, задрапированная бархатным зеленым покрывалом. Стены были отделаны декоративным покрытием, имитирующим малахит, до них хотелось дотронуться, чтобы проверить, такие ли они гладкие и холодные, как благородный камень. Торшер, приютившийся возле кровати, заливал помещение теплым золотистым светом. На окне стояли горшки с разноцветными орхидеями, а на туалетном столике – пышный букет королевских лилий.

– Зеленый – твой любимый цвет? – спросила Лаура у Шарлотты, оглядевшись.

– Да, ты угадала. Тебе нравится?

– Здесь чудесно. Пусть я нахожусь у вас не по своей воле, но спасибо тебе.

Довольная улыбка на мгновение приоткрыла розовый бутон губ Шарлотты.

– Располагайся, – коротко сказала она и вышла.

Лаура привыкла к порядку, поэтому сразу распаковала чемодан, принесенный Оттавио, и аккуратно убрала вещи в массивный шкаф. Переодевшись в шелковую пижаму, она откинула изумрудное покрывало и легла в кровать, застеленную белоснежным бельем, как в лучшем отеле. Спокойное отчуждение сна было недоступным удовольствием для вампиров, поэтому Лауре пришлось коротать ночь в своих мыслях. Впервые за почти тридцать лет она проводила ночь в одиночестве, без Эдгара. Надежный оплот его объятий ограждал от предрассветной мглы, притуплял боль смертельной агонии, которую она испытывала, прежде чем погрузиться в вампирский сон. Лауру охватила острая тоска по Эдгару, она ощущала его отсутствие как нехватку какой-то важной части своего естества. Ее сердце надрывно ныло, душа плакала кровавыми слезами, хотя глаза оставались сухими. Лаура тревожно вертелась на мягком матрасе и не могла подобрать удобную позу. Такая болезненная привязанность пугала и заставляла задуматься, а может ли она существовать без своего создателя. На что она способна сама по себе?

Эти мучительные думы нарушил еле уловимый шорох за стеной. Дверь со скрипом приоткрылась, и в образовавшуюся щель проскользнуло белое привидение. Леди Шарлотта не изменяла себе: она явилась в длинной сорочке, отороченной кружевом, на голове – папильотки. Типичная барышня из романов Джейн Остин, воспитанная по-викториански строго, но с неистребимой страстью к нарушению общепринятых норм, – разумеется, пока никто не видит. Шарлотта сделала Лауре знак «тише», прижав тонкий пальчик к губам, и немедля запрыгнула к ней на кровать. Лаура обомлела и поспешила отодвинуться, когда маленькая леди бесцеремонно забралась под ее одеяло.