Луна убывает

Она подмигнула знакомым вышибалам на входе, сунула им двадцатифунтовую купюру и проскользнула внутрь. По каменной спиральной лестнице девушки спустились в подвал, откуда гремела музыка в стиле рейв. Клуб оказался просторным, но темным – освещение обеспечивали лишь разноцветные лампочки, свисающие прямо с потолка. Диджей с энтузиазмом крутил на вертушке виниловые пластинки, публика танцевала под зажигательные ритмы техно и drum & bass[22]. Такая музыка не нравилась Лауре, но она поневоле поддалась настроению толпы и растворилась в ней, подобно капле в бурлящем море.

Сусанна извивалась на танцполе, экзотически яркая, излучающая животный магнетизм. Алое платье сидело на ней как влитое, разрезы на бедрах открывали смуглые ноги. Плавные покачивания ее плеч, округлые изгибы груди и бедер напоминали восьмерку. Своими завораживающими движениями Сусанна была похожа на королевскую кобру, величавую и смертоносную.

Рядом танцевала Шарлотта, которая казалась особенно хрупкой и юной в сравнении с подругой, хотя человеческий возраст Сусанны вряд ли превышал двадцать пять лет. К ним то и дело пристраивались молодые люди, в основном рейверы с яркими волосами, в татуировках и с тоннелями в ушах. Но Сусанна отшивала их одним взглядом, полным презрения, или мимолетным жестом. Она умела определять по зрачкам, употреблял ли поклонник наркотики, и на расстоянии ощущала по запаху, не перебрал ли тот с алкоголем. Ей вовсе не хотелось испить отравленной крови и утром страдать от похмелья.

Лаура наблюдала за отбором, до конца не веря в намерения Сусанны. Неужели она так просто пойдет на убийство, хотя клан Вечерней зари не испытывает недостатка в консервированной крови? Когда Сусанна кивнула очередному парню в модной одежде кислотных оттенков и присосалась поцелуем к его рту, все сомнения испарились. Шарлотта облизала губы и улыбнулась, показав аккуратные заостренные клыки.

– Пора, – шепнула она, повинуясь едва заметному знаку Сусанны.

Они поднялись по лестнице, поминутно сталкиваясь с шумными клабберами, свернули в тупик по соседству и скрылись за мусорными баками. Вскоре раздался стук каблуков, в сумрачной подворотне показались силуэты знакомой парочки. Не обращая внимания на исходящую из контейнеров вонь и мусор под ногами, Сусанна прижала жертву к стене, разрисованной граффити, продолжая целовать с неуемной страстью. Когда она наконец оторвалась от его губ, вид у парня был обескураженный – гипнотический поцелуй Сусанны опьянил его сильнее, чем апероль-шприц, выпитый при входе. Появление из темноты еще двух девушек ослепительной красоты не удивило молодого человека – он глядел на них с детским восхищением, как если бы сорвал самый крупный джекпот в своей жизни.

Сусанна обернулась и посмотрела на Лауру в упор кошачьими глазами, сияющими расплавленным золотом.

– Пей, cara mia[23], – ласково промурлыкала она. – Это твоя внутренняя свобода: быть даже не вершительницей судеб, как ты привыкла, а просто питаться, потому что ты хищник!

– Пей, подруга, – вторил ей нежный голосок Шарлотты. – Позволь наконец себе быть той, кем ты являешься!

Отринув сомнения, Лаура шагнула вперед и взяла парня за безвольную руку. Засучив рукав салатового свитшота, она втянула носом человеческий запах – обнаженной кожи, пота, пробивающегося сквозь дымку парфюма, и мужского возбуждения, к которому примешивался терпкий аромат подспудного страха. Лаура зажмурилась и с силой вонзила клыки в пульсирующую вену на сгибе его локтя. Под сомкнутыми веками все вмиг окрасилось в багровые тона. Где-то на периферии сознания Лаура почувствовала, как Шарлотта завладела другой рукой жертвы, впившись в запястье, а Сусанна, будучи на каблуках одного роста с парнем, обхватила его за плечи, вгрызаясь в шею. Ночь подступила вплотную, окутала их непроглядным покрывалом, отсекая все голоса и шум с улицы, как москитная сетка – назойливых насекомых. Звуки музыки из клуба, что сотрясали стену, превратились в слабые вибрации. Лаура плыла в томной неге, ощущая небывало острое наслаждение, пока густая кровь из раны выплескивалась ей в горло. Они втроем окунулись в безвременье, связанные вечностью под бархатным пологом ночи, объединенные силой, которую приносила вытекающая из вен жизнь. Перед закрытыми глазами Лауры промелькнула огненная вспышка, а затем кровь резко утратила насыщенный вкус. Лаура не уловила, кто из них последней сделал глоток, прежде чем искра жизни угасла в парне и его сердце замерло навеки.

Лаура открыла глаза и посмотрела на черное осеннее небо, сплошь затянутое серыми облаками. Луна прибывала, медленно наливаясь светом и силой. В темноте грязной подворотни Лаура распознавала неразличимые до этого момента краски, что сливались в глубокий и многогранный цвет ночи. Она видела каждую трещинку и каменный выступ на стене дома, могла расслышать шепот с другой стороны улицы. На губах Лаура чувствовала подлинный вкус ночи, впитав его до последней капли и насытившись.