Луна убывает

Здесь царили отрадная тишина и умиротворение. Лаура рассеянно скользила взглядом по корешкам, пока не наткнулась на знакомое название: «Ночь в тоскливом октябре» Роджера Желязны – одной из ее любимых книг. Лаура узнала первое издание 1993 года – когда-то она обладала таким, но потеряла и купила другое. В те годы они с Эдгаром постоянно путешествовали, и книга осталась позабытой в отеле или на случайной квартире.

It was night in the lonesome October
Of my most immemorial year

[25],

– снова всплыли в памяти Лауры строки из стихотворения По, по которым и был озаглавлен роман Желязны. Лаура сочла это знаком и вытащила книгу, обнаружив за ней фолиант в кожаном переплете, привлекший ее внимание. Она безотчетно потянулась к полке, и корешок ткнулся Лауре в руку, точно голодный котенок, как если бы книга ждала ее. Отложив «Ночь в тоскливом октябре» на журнальный столик, Лаура взяла в руки увесистый том и стала рассматривать. Переплет из пожелтевшей от времени кожи с черными крапинками, как на перезрелом банане, выглядел не слишком эстетично. Имени автора не значилось на обложке, как и названия. Только тиснение в виде знака трехликой луны.

Hic Liber Augustinis Cute Compactus Est[26], – прочитала Лаура на титульном листе, открыв книгу. Она немного изучала латынь в Оксфорде и поняла, что книга переплетена в человеческую кожу некоего Августина. И, что вполне вероятно, содранную заживо.

Лаура с содроганием перелистнула страницу и наконец увидела название, написанное по-английски: «Боги и демоны кровавой луны». Одолеваемая любопытством, она забралась с ногами на кушетку, обитую лиловым велюром, положила книгу на колени и принялась за чтение.

Текст был написан на архаичном английском языке, примерно в XVII веке, как определила Лаура, но смысл она улавливала, хоть некоторые слова и претерпели изменения. Книга повествовала о вампирах и содержала разрозненные сведения, которые удалось собрать автору, жившему в стародавние времена.

Большинство легенд показались Лауре выдумкой, как, например, свидетельство о сражении вампиров, или обуров, как их называли на местном диалекте, в горах Кавказа. Автор утверждал, что, путешествуя, стал очевидцем битвы между черкесскими и абхазскими племенами, которая произошла в 1666 году. Абхазские обуры, или колдуны, атаковали врагов, летя верхом на домашней утвари – котелках, ухватах, горшках. Их противники оседлали мертвых лошадей и корабельные мачты, вооружились шипящими змеями, отрубленными головами животных и людей. Ожесточенная битва длилась шесть часов, пока не запели петухи. На следующий день поле битвы было сплошь усеяно черепками, обломками мачт и разлагающимися трупами животных.

В Средневековье вампира представляли ожившим трупом, который отличается от человека бледной холодной кожей и острыми клыками. Он вынужден нападать на людей в поисках пропитания и должен вернуться в могилу до восхода солнца. В первую очередь опасности подвергались кровные родственники новообращенного вампира. Тяга к родной крови затмевала остатки разума перерожденного существа, и он методично уничтожал всю семью, даже собственных детей и внуков.

Мудрые старцы по просьбе родственников умерших раскапывали могилы. В гробу нередко обнаруживали труп без малейших признаков разложения, с румянцем на лице, его ногти и волосы заметно отрастали с момента погребения. Нередко охотники становились свидетелями, как кровь пресытившегося вампира сочилась сквозь поры, рот был окровавлен, а глаза походили на чаши, наполненные кровью. Неупокоенному отрубали голову, отделяли от тела и, положив ее в ногах, пробивали сердце или пупок заостренным осиновым колом. Помогала прикончить вампира и заговоренная серебряная пуля. Магия иссякала, когда последняя капля крови из его вен впитывалась в землю. Дабы не допустить воскрешения вампира и уничтожить даже воспоминание о нем, труп сжигали.

«Да, я пил кровь… Когда меня похоронили рядом с предками, тело не начало гнить, черви не тронули мою плоть. Луна позвала меня, и я взлетал в небо, чтобы там сражаться с недругами. Я делал все это, чтобы жить вечно…»

Читая признания, записанные свидетелем перед уничтожением вампира, Лаура задавалась вопросом, были ли средневековые обуры отдельной расой. Судя по этой книге, они блюли чистоту родословной, не вступая в брак с остальными племенами. Большинство обуров обитало в польских и чешских землях. Видимо, подумала Лаура, здесь имеется в виду невозможность сожительства вампира и человека. Ее собственная мать Элеонора уже в вампирской ипостаси сумела прожить с мужем целых двадцать лет. Но в конце концов она убила его.