Луна убывает

При свете дня Джессика выглядела еще красивее, чем ночью: ее карамельные волосы золотились, впитывая солнечные лучи, веснушки оживляли бледную кожу. Под расстегнутым оливковым пальто виднелась кремовая шифоновая блузка и черная юбка-карандаш, облегающая стройные бедра девушки и плоский живот. Джессика прижимала к себе футляр со скрипкой, в глазах у нее блестели непролитые слезы. По стоявшему рядом Эдгару она лишь скользнула мимолетным взглядом. Воспоминание об их встрече милосердно стерлось из ее памяти, и Джессику он нисколько не интересовал. Ее волновал только Джек и мир, который рушился перед ее глазами от его предательства. Все вокруг вмиг стало выцветшим, черно-белым, даже «Разукрашенные леди» показались однотонно-серыми.

– Джесси, что ты здесь делаешь? – задал глупый вопрос Джек, лишь бы что-то сказать.

– Мой клиент живет в одном из этих домов, по воскресеньям я даю его сыну уроки игры на скрипке, – ответила Джессика упавшим голосом. – Джек, кто это?

Прежде чем он успел открыть рот, в диалог вступила Джун.

– Я его девушка, – с вызовом заявила она, уперев руки в бока. – А вот ты кто такая?

– Я тоже думала так… до сегодняшнего дня, – проронила Джессика и опустила взгляд, смахнув с ресниц навернувшиеся слезы.

– Быть не может! – Джун издала презрительный смешок. – Не думаю, чтобы Джек запал на такую бледную моль, когда у него есть я. Кто заметит луну в присутствии солнца?

Щеки Джессики вспыхнули маковым цветом, губы задрожали, но она взяла себя в руки и сдержанно ответила:

– По крайней мере, у меня настоящие ресницы, волосы и все остальное. Но если ты, Джек, не наигрался в детстве с сестрой в куклы Барби, то продолжай. А мне пора, я опаздываю на урок.

Джессика гордо вскинула голову, тряхнув рыжими волосами, и удалилась в сторону цветных домиков.

Джун, не найдя, что ответить, проводила ее взглядом, а затем задала вопрос Джеку:

– И что это было?

– Джун, у меня нет времени сейчас устраивать разборки, – устало произнес Джек. – Я позвоню тебе, и мы все обсудим… как-нибудь потом.

Джун хотела было возразить, но ее отвлекла фотограф Зоуи, которая настойчиво махала рукой и указывала на смарт-часы у себя на запястье, намекая, что ее оплаченное время не бесконечно.

– Ладно, Джек, мне тоже пора бежать, – проворковала Джун и смачно чмокнула его в щеку, оставив блестящий след от помады. – Если даже у тебя с ней что-то и было, меня это не сильно триггерит. Сам по себе секс не повод для ревности. Куда серьезнее, если бы ты с другой пошел выбирать мультиварку! Мы живем в обществе, свободном от предрассудков. Я против ханжества и никому не нужной морали. Напиши мне в мессенджер, когда будешь готов продолжить общение.

Джун развернулась, вильнув бедрами, и поспешила на фотосессию.

Все это время Эдгар наблюдал за скандалом с усмешкой, которую и не стремился скрыть. Эти современные тридцатилетние дети забавляли его, как визжащие обезьянки в зоопарке.

Джек вздохнул, очевидно, испытывая чувство неловкости и стыда, и произнес извиняющимся тоном:

– Как это все не вовремя! Кто бы мог подумать, что мы случайно встретимся в таком большом городе. Да еще в момент, когда мои мысли заняты совсем другим.

– Тайное всегда становится явным, – назидательно изрек Эдгар. – Тебе придется что-то решать, рано или поздно.

– Я запутался, – признался Джек по пути в лабораторию. – Джесси работает в музыкальной школе, играет на скрипке и гитаре. Она поет в одной шугейз-группе, не очень известной, и выступает по клубам. Мы с ней часто ходим на концерты, она тонко чувствует музыку, будь то рок или классика. А Джун – популярный блогер. Она знает обо всех событиях в городе до официального анонса, и с ней всегда весело. Я не могу выбрать между ними.

– Значит, ты не любишь ни одну из них, – сделал вывод из сказанного Эдгар.

– Не знаю! – Джек призадумался. – Иногда мне кажется, что люблю каждую по-своему.

– Так не бывает. Это не любовь, а самообман.

– А вы уже сколько живете с моей теткой? – полюбопытствовал Джек.

– Без малого тридцать лет, – проговорил Эдгар, при этом его голос ощутимо потеплел. – И сейчас я испытываю к Лауре куда более глубокие чувства, чем на заре наших отношений. Мне не нужен никто другой, она единственная на целом свете.

Джек замолчал и всю оставшуюся дорогу не проронил больше ни слова.

Здание лаборатории в выходной день оказалось почти безлюдным. Присутствовала лишь пара флегматичных охранников, которые потребовали у вошедших показать документы.

– Надеюсь, у тебя есть паспорт? – с беспокойством спросил у Эдгара Джек.

– Разумеется. – Эдгар самоуверенно улыбнулся и прибавил, когда они прошли через турникеты: – И не один.

– Где ты их достаешь? – изумился Джек. – В наше время, когда повсюду камеры, сканеры отпечатков пальцев и прочее, наверное, трудно оставаться в тени.