Луна в тумане

Его первая, наиболее продолжительная часть «И-и-ии…» следует прямо из тандэна за счет не очень сильного напряжения брюшных мышц — только их, и никаких более. На слух она выглядит несколько хрипловато, почти как рычание, финальная нота которого запирается звуком «Ть!» Он получается оттого, что мы просто прикрываем рот, поджав язык к верхнему нёбу сразу за зубами и до предела напрягаем брюшной пресс. Часть воздуха при этом остается в легких и сжимается буквально в камень. Это и будет последняя фаза, скажем, рубящего удара, несущая всю мыслимую концентрацию, подчеркивая ее и ставя на этом точку.

Возможно, кто-то не согласится с предложенной схемой — это его право. Тренируйтесь и ищите свои варианты, потому что на сем поприще достаточно неведомых или попросту забытых тропинок, по которым хаживали, быть может, великие мастера, и никто не мешает вам пройтись тем же путем.

Есть еще один фактор, который нельзя не учитывать в практике кэнсэй — абсолютно любой озвученный выкрик происходит за счет внутренней энергии, то есть влечет ее потерю. Вероятно, вам доводилось слышать на уроках физики кое-что о законе сохранения энергии. Здесь как раз то самое: мы позволяем нашему киай реализовать себя во внешнем мире посредством акустических колебаний — и часть драгоценной Ки теряется, а ведь ее резервы не бездонны. Кто знает, за счет каких ресурсов организм восполнит потерю? Проделайте несложный опыт — покричите вволю во время учебного спарринга. Несмотря на то, что ваши действия наполнятся силой и обретут скорость и жесткость, после боя вы неизбежно почувствуете опустошенность, будто вместо сильного, тяжелого тела осталась кожа, надутая воздухом. Это и есть «потеря Ки». Хроники рассказывают, как от крика Ричарда Львиное Сердце приседали кони. Вообразите, какой при этом происходил сброс энергии!

С другой стороны, практикуя беззвучный киай, мы запираем энергию внутри, отдавая нужную часть удару или броску, а часть эта при условии правильной техники не столь велика. Проведя бой в подобном режиме, мы ощутим полноту нерастраченной мощи, изрядный резерв которой является залогом здоровья и долголетия. Кроме всего прочего, я заметил, что при беззвучном киай имеет место любопытный феномен «замедления» противника. Он словно зависает на миг в неподвижности, заставляя буквально ждать его следующего движения при абсолютно полном, ясном контроле над ситуацией.

Таким образом, если кому-то по прочтении этой главы показалось, что я ратую за беззвучную работу, то так оно и есть. Пусть ваш противник кричит громко и страшно, словно дикий олень во время гона. Если у вас внутри царит тишина и ни единый вихрь не нарушает зеркальной поверхности озера Ки, остается лишь наблюдать, как он выдавливает себя, будто тюбик, не нанеся вам ни малейшего ущерба. Прямым подтверждением такой точки зрения служит многовековая практика великих реалистов ниндзя[40] и еще более древний опыт мнемонического, или акустического, цигуна.

Впрочем, пусть каждый выбирает самостоятельно, исходя из собственных целей и ресурсов. В конце концов, история учит нас тому, что ничему не учит, и отыскать свой путь возможно лишь одним способом — продираясь через бурелом личных горьких ошибок и промахов.

Глава 7. КОГДА В ТОВАРИЩАХ СОГЛАСЬЯ НЕТ…

О спаррингах, драках и поединках

Ужасной злобой лица исказились,
Враги забыли о былой приязни,
За верное оружие схватились
И в ход его пустили без боязни.

У Чэн-энь. Путешествие на Запад

Давайте поговорим о том, чем в большинстве случаев приходится заниматься в спортзале, когда настает время работы с живым партнером, — то есть обмена атаками и защитами. Из бокса в восточные единоборства перешло англоязычное название этой забавы: спарринг.

Если кто-то считает, что практика спарринга есть состязание для определения степени собственного величия, то пусть идет ночью на окраину города, в какой-нибудь лихой райончик, раздразнит там подходящую банду и отводит душу в кровавом побоище до полного удовлетворения той или другой стороны, потому что задачи и цели спарринга совершенно иные. Любая парная работа, прежде всего, является инструментом для шлифовки собственной техники и лабораторией, в недрах которой проходят испытания приемы и связки и нарождаются новые композиции, свойственные лично каждому из участников тренировки, ибо этот процесс всегда носит обоюдный характер.

Какой бы ни была ваша схватка — быстрой или медленной, резкой или плавной, заранее обусловленной или свободной — она должна представлять сотрудничество с партнером, а не перетягивание одеяла на себя.

Именно партнеры и напарники, а не соперники или противники — вот определение ваших ролей в этом дуэте.