Луна в тумане

Разумеется, на этом пути нам никогда не стяжать лавров, а в реальном бою «наградой» станет царство небесное (или кое-что, диаметрально противоположное). А все потому, что все наши перемещения, какими бы сложными они ни были, всегда проходят через фазу центровки, которая непременно присутствует между любыми двумя смежными позициями, хотя порой и в чрезвычайно завуалированном виде. Припав в оборонительную стойку и блестяще отбив злобную атаку, мы ринемся в наступление, но при этом неизбежно должны будем проскользнуть через центр, истратив драгоценные мгновения и отчетливо показав противнику свои планы.

Выход, однако, есть — блокировать его удар еще на фазе собственной центровки, когда все тело собрано на вертикальной оси, опорная нога подсогнута и готова вытолкнуть вас в любом направлении, а другая нога пуста, поджата и вольна проделывать вообще что угодно — шагать вперед, вбок, назад или нанести удар. Это центр, «ноль», который легко превращается в соответствующее обстоятельствам действие. И это же — кульминация фазы блока, начатого одновременно с центровкой. Далее, не позволяя инерции погаснуть, мы воплощаем ее в какое-нибудь контратакующее движение, ответить на которое ваш противник никак не успеет, поскольку пребывает в заключительной стадии не нашедшей цели атаки. Реально такая схема срабатывает ошеломляюще быстро, и агрессор словно бы сам напарывается на ответный удар, не успев погасить своего.

Слабое место здесь в том, что так или иначе мы встречаем напор лоб в лоб, в расцвете его силы и скорости, уповая лишь на собственные резервы. Но сила может оказаться чрезмерной, неодолимо снося наши оборонительные построения, будто карточный домик. Вдобавок подобная тактика абсолютно недопустима против некоторых видов оружия, слишком острых или слишком тяжелых. Я бы не дал и гроша за жизнь безумца, рискнувшего использовать прямые блокировки против самурайского меча или доброго российского лома.

Конечно, есть ряд ухищрений, позволяющих работать по схеме «блок — удар», не подвергая себя столь однозначному риску. Одно из них состоит в некотором сдвиге на упреждение, когда мы гасим его движение еще в зародыше, не позволяя набрать скорость. Для этого достаточно «всего-навсего» обладать интуицией, реакцией и моторикой, превосходящими противную сторону. И еще: пытаясь поймать и «умертвить» движение на первых этапах его развития, мы здорово рискуем ошибиться в оценке последующего направления и типа удара, либо клюнуть на заведомый обман. Это особенно касается симметричного, двустороннего оружия наподобие короткой палки.

Не полагаясь на ясновидение, вы можете избрать иной способ — встречать развитую атаку не совсем в лоб, а сместившись вбок с линии удара, чтобы ваша блокировка приобрела некие соскальзывающие формы, при которых энергия, направленная на вас, гасится лишь частично, уходя в основном в рикошет. В случае пролома обороны вы почти не рискуете, так как смертоносный «обвал» пронесется где-то в стороне, а не вгонит вас по уши в землю. Но, как бы там ни было, подобная тактика во всех своих ипостасях и вариациях требует крепкого тела, непреклонной решимости и абсолютной безоглядности в действиях. Это игра «вабанк» без права на вторую попытку. На таком подходе вскормлены все жесткие, прямолинейные школы, например окинавские.

Другой путь разрешения конфликта куда более утонченный и позволяет достичь впечатляющих результатов с волшебной грацией и изяществом, порой наводящими на мысль о мистификации и обмане. Для своей реализации он требует несравненно большего количества тренировочного времени, а также — непременно! — известной талантливости в форме той самой обостренной безошибочной интуиции, быстроты реакции и молниеносной легкости перемещений, вытекающей из отменной общей культуры движения. Этим путем следуют величайшие направления боевого искусства, одни названия которых вызывают благоговейный трепет — Дзю-дзюцу (большинство школ), Айкидо и Хапкидо (что, впрочем, есть одно старое доброе Дайто-рю Айки-дзю-дзюцу), Тайцзи-цюань, Багуа-чжан и множество аналогичных «внутренних» стилей, ряд древнейших школ Кэн-дзюцу и некоторые другие. Данный принцип отвергает прямое столкновение и противоборство. Мы никак не должны мешать атаке противника, наоборот — помогать ему, распахивать ворота и двери, за которыми его поджидает замаскированная яма с колом посередине.

Иероглиф «Масакацу» — «Истинная победа» (каллиграфия М. Уэсибы)

Как известно, все явления, достигнув зенита, обращаются в свою противоположность. Согласно этому постулату неодолимая атакующая мощь рано или поздно обернется слабостью, глубина которой тем больше, чем выше вздымался вал напора. На деле хладнокровный боец, постреливающий отдельными сухими движениями и караулящий нужный момент для финального приема, куда опаснее звероподобного чудовища, что опрометью бросается на вас с целью порвать, как мойву — разумеется, если вы способны свалить его хорошим ударом, а то ведь, пожалуй, и порвет.