Луна в Водолее

С риторической убеждённостью, будто астролог собирается оспаривать этот тезис, закруглился Павел. Однако, почувствовав, что Окаёмова эти общие рассуждения затрагивают мало — кто же из образованных людей не знает, что первый миллион лет жить вообще очень трудно? — Мальков вновь заговорил о роли и месте Откровения в сознании современного человека. Причём — с заявления неожиданного и для самого Павла:

— Знаете, Лев Иванович, мне кажется, наступающий двадцать первый век будет веком откровений. Или мистического познания — что вам больше нравится. Такой страшный разрыв с Богом более длиться не может. Необходима Новая Связь. Или, если хотите, новый Новый Завет. А по-современному — новое понимание Бога. Ибо тот образ, который сложился едва ли не четыре тысячи лет назад, к настоящему времени совсем обесцветился. Особенно — за последние двести лет. Когда картина Мира изменилась настолько, что Иегова в неё совершенно не встраивается. Несмотря на все попытки современных — я говорю о последних двух столетиях — мистиков, богословов, религиозных философов, писателей и художников, наш изменившийся менталитет отвергает Иегову. Не Бога, заметьте, а именно — Иегову.

— Постойте, Павел Савельевич! Вы хотите сказать, что поскольку то понимание Бога, которое нам принёс Христос, так и не укоренилось ни в умах, ни в сердцах подавляющего большинства людей, называющих себя христианами, то этого Откровения как бы и не было?!

— А разве вы, Лев Иванович, не согласны с этим?

— Согласен, Павел Савельевич. Целиком и полностью. И с отрицательной ролью Павла, и с тем, что даже Его непосредственные ученики совершенно не поняли Спасителя — что поделаешь, Христос слишком опередил своё время! — со всем согласен. Но… нет, погодите… с тем, что сложившийся много тысячелетий назад образ Бога не встраивается в современную картину мира — тоже согласен на сто процентов! И всё-таки… как из всего этого следует, что двадцать первый век будет веком Откровений — не вижу… ведь Дух Божий веет где хочет… и когда хочет… и прогнозировать его дуновения…

— …можно, Лев Иванович! Считайте меня параноиком, но я буду твёрдо стоять на этом! Ведь Бог — везде! И главное — все Его знают! Пусть даже в совершенно незначительной степени — каждый ощущает Его присутствие! Другое дело, что у огромного большинства людей Его истинный Лик заслонён частью насущными земными потребностями, а частью — ветхозаветным Иеговой. Но, Лев Иванович, верьте — скоро тучи рассеются и для всех воссияет Его Лучезарный Образ!

— И наступит «светлое завтра»! — астролог не смог удержаться от иронического замечания. — И моя Мария Сергеевна снимет дурацкую ночнушку и с прежней страстью займётся со мной любовью. Ничуть не ревнуя к Танечке — которая, кажется, тоже в меня влюбилась. А я на старости лет вдруг исполнюсь такой половой потенции, что по полной программе смогу удовлетворить все их желания, прихоти и капризы. Простите, Павел Савельевич, что малость съехидничал, но уж больно меня подзудил этот ваш «Лучезарный Образ». Само собой с языка слетело. А если без ёрничанья — хотел бы верить, но… и потом… если Бог непосредственно откроется каждому, то, по моему, наступит конец света!

— Или — тысячелетнее Царство Христово! Нет, Лев Иванович, на вашу иронию я не обиделся — действительно, если без веры, все утопии (хоть религиозные, хоть материалистические) кажутся смешными.

— А если с верой — то страшными! Ну, когда их пытаются реализовывать. Вам это, Павел Савельевич, — как? Не приходило в голову? Взять то же «реальное христианство» — ведь только-только оно пришло к власти, то из гонимого сразу же сделалось гонителем. Да ещё каким! Сначала косточки захрустели у Афродиты, Деметры, Зевса и прочих языческих богов и богинь, а скоро уже — и у их почитателей! Дальше — больше! По всей южной, западной и центральной Европе запылали костры, на которых — именем Христа! — в страшных муках корчились и умирали все, позволившие себе хоть чуть-чуть усомниться в абсолютной истинности любых, выдаваемых за «единственно верное учение», несообразностей и противоречий. Мужчины, женщины, а порой — даже дети! Правда, в восточной Европе костров было существенно меньше — здесь предпочитали убивать кнутом — однако это вряд ли свидетельствует о большей веротерпимости… Опять занесло, Павел Савельевич, но… позвольте! Мне это в голову — только сейчас пришло! Апостол Павел! Конечно! Именно он — Антихрист! Другого не будет! Зачем? Ведь именно его формула, «нет власти, которая не от Бога», широко распахнула ворота длящемуся вот уже две тысячи лет царству Антихриста!

— Ну-ну, Лев Иванович! Совсем недавно вы меня упрекнули в излишне категоричности — а сами-то?! При всём моём, да и вашем, как я понял, критическом отношении к апостолу Павлу считать его Антихристом — это уже через край! Антихрист, как это явствует из Апокалипсиса, должен явиться в Силе и Славе, Владыкой и тел, и душ, а тут… порвавший со своим кругом, гонимый, нищий, а главное, за свои убеждения сложивший голову проповедник — и вдруг он у вас… ни фига себе, Лев Иванович?!