Луна Верховного 2

В Рамоне вспыхивает раздражение: не на Ману, на себя. Она права, он позволил своей особенности испортить ему жизнь. Чуть не испортить. Больше не позволит.

– Значит, моя дочь унаследует его?

– Судьбы еще нерожденных мне неведомы. Они чистые страницы.

Это хорошо, что чистые страницы. Это означает, что он подарит дочери прекрасную жизнь. Дочери, Венере, себе.

– Спасибо, – благодарит он. – Я от своих слов не откажусь.

Рамон последовал примеру Арулы: поцеловал руку Ману, чем, кажется, удивил ее, и, сбросив ненужную простынь, принял звериное обличие. Где бы не находился это самый большой остров, он готов к нему плыть.

Разговор с Ману только укрепил его во мнении, что все правильно. А то, что любой его выбор – это кровь и боль, так это еще нужно посмотреть.

Глава 9

Поселение инакомыслящих оказалось ближе, чем он мог представить – на соседнем острове. Назвать его лагерем или даже деревней язык не поворачивался. Это был настоящий город: без храмов-пирамид, но с большими каменными домами, вышками для часовых и въездами с глубокими колеями на подсохшей глине – следами от машин. О прогрессивности местных свидетельствовали и несколько спутниковых тарелок. Значит, тот, кто отдал приказ подорвать вертолеты, сделал это отсюда. Этот факт вырвал рычание из груди Рамона.

У самой окраины Арула перекинулся в человека.

– Сделка, – выдохнул он. – Дальше не пойду.

Видимо, герой из великана был так себе. Хотя Рамон его понимал, ему тоже не воевать хотелось, а поскорее вернуться к своей женщине. Но что делать, если, для того чтобы вернуться, приходится воевать.

– Спасибо и на этом, – Рамон сменил ипостась и протянул руку. – Правда.

Арула поколебался, но ладонь пожал.

– Последняя услуга? – попросил Рамон. – Этот Лорра, он принципиальный или продажный?

– Продажный, – без раздумий ответил великан. – Скользкий.

Замечательно. Если не получится запугать, то можно просто договориться.

– Что будешь делать?

Его проводнику вроде и хотелось поскорее избавиться от него, а вроде и любопытство мучило.

– Просто войду туда и поговорю с главным.

– Самоубийство! – рыкнул великан.

– Разве? – подмигнул ему Рамон. – Я бог, забыл?

– Ману считает иначе.

– Тогда хорошо, что она моей стороне. Так что иди, пока тебя не засекли.

Арула повернулся, но тут же замер, по-звериному повел носом:

– Поздно. Нас учуяли.

Рамон тоже это понял: не просто учуяли, взяли в кольцо.

Шесть… Девять… Одиннадцать, нет, двенадцать вервольфов. Столько он насчитал. Прорываться с боем – не лучший вариант.

– Хм, – сказал Рамон, – хотел бы я, чтобы ты вернулся к своей паре, но, видимо, придется еще немного побыть моим переводчиком. Не волнуйся, я обо всем договорюсь.

Себе он пообещал, что сделает все, чтобы великан действительно вернулся к семье.

Окружившие их бурые волки, принялись загонять нарушителей в сторону входа в город. Ну как загонять: Рамон пошел сам, а Алура держался рядом с ним. Остановились они лишь однажды, на достаточно большой для этого места городской площади. В самом центре, на брусьях высокой вышки висело мужское тело. Висело недавно, так как труп отлично сохранился, хотя перед смертью его владельца здорово потрепало. Об этом говорили глубокие шрамы, рассекающие грудь и горло.

Жестко, но Рамон прошел бы мимо, мало ли какие у этих дикарей обычаи. Но Арула при виде трупа споткнулся. Глубокая складка прочертила его лоб.

– Знаешь его? – спросил верховный.

Великан мрачно кивнул.

– Это Лорра.

Рамону захотелось присвистнуть.

Неожиданно. Кажется, у этих Джайо случился переворот.

Их с Арулой подтолкнули к каменному дому. На особняк он не тянул, но явно выделялся среди остальных построек массивностью и высотой: три этажа могли поспорить с пирамидами. Может, тот, кто построил этот дом, желал таким образом приблизиться к богам. А может, просто пытался что-то еще компенсировать. В любом случае, одно другому не мешало.

Они поднялись по лестнице, вошли в двустворчатые, широко распахнутые двери и оказались в большом зале, который, по всей видимости, служил комнатой для советов. При желании он мог вместить человек сто, еще и место останется. Огромный и пустой. Гладкий каменный пол, безликие серые стены, только слегка выделяющийся лысый постамент у противоположной стены. Все это ассоциировалось то ли с пустым складом, то ли с замковым погребом.