Луна Верховного

– Он объяснял это тем, что Сиенна мне не подходит. Из-за того, что она обычная волчица.

– А необычная – это какая?

– Он хотел, чтобы я заключил союз с ниреной.

– Союз? – переспросила я, и до меня тут же дошло. – Союз! То есть, брак?

– Необязательно, – покачал головой Рамон. – От меня требовался ребенок.

– Поэтому здесь Мишель?!

Я попыталась подскочить, но меня быстро вернули на место.

– Мишель здесь исключительно из-за того, что ей просто некуда идти.

– Ты уверен? Может, она в сговоре с твоим врагом.

Взгляд верховного был исключительно скептическим.

– Она попала на остров ребенком, Венера. Совсем девочкой, после смерти отца. Если это и был его план, она здесь ни при чем.

Почему мужчины недооценивают женщин. Нет, серьезно? Невинные наивные девочки рано или поздно вырастают, и превращаются в то, во что превращаются. Иногда во что-то хорошее, а иногда, как Мишель, в хладнокровных сучек, для которых чужая жизнь – игрушка.

Мишель. Хотелось бы относиться к ней непредвзято, с пониманием или хотя бы нейтрально. Но как я ни пыталась, у меня не выходило. Не выходило относиться к глупой жестокой девице по-человечески.

– Но ей прекрасно обо всем известно, – припоминаю я. – О том, кто она.

Рамон вздыхает, прикрывает глаза, а затем смотрит на меня.

– Не сразу, но я рассказал Мишель правду. Она слишком сильно хотела жить полноценной жизнью. Вне острова, конечно же. Она его ненавидит.

– Понимаю почему, – ворчу я. – Тут, конечно, красиво, но это как жить в клетке. Пусть даже в достаточно большой клетке.

– Проблема в том, что сейчас она единственная нирена, из тех, о ком известно Волчьему Союзу. Свободная нирена.

– И ты решил оставить ее про запас? На всякий случай, если враг будет настойчивым? – Мне хочется говорить спокойно, но спокойно не получается, раздражение все-таки прорывается через мои слова.

– Нет, – отрезает Рамон. – Для меня это неприемлемо. Она для меня как дочь, или, скорее, как младшая сестра.

Сжатый узел в груди после его слов заметно распускается, ослабляет внутреннее напряжение. Не то чтобы я верила, что верховный заинтересован в нирене, но эти женщины пахнут по-особенному. А еще Мишель пусть и тупа, но с воображением: уверена, она пыталась его соблазнить не раз, и не два.

– Она считает по-другому.

– Знаю я, как она считает, – рычит божественный, проводя ладонями по лицу. Точно, пыталась соблазнить! – Я не единственный мужчина в ее окружении, но именно меня она почему-то выбрала объектом юношеских грез.

Еще бы, такой мужчина, который создан для нее одной.

– Мишель давно не ребенок, Рамон.

– Не ребенок, – устало соглашается он.

– Так в чем проблема? Найди ей мужа, и пусть привязывается к нему.

– Таким был план. Я обещал это ее отцу.

Призрачное «но» повисло в воздухе.

– Послание, – догадалась я.

– Мой враг дал понять, что нирена должна оставаться рядом со мной. То есть, с ее парой, с ее супругом может случиться то же самое, что с Сиенной.

Сейчас о взгляд Рамона можно пораниться, пусть даже он смотрит куда-то мимо меня.

– Пока я не доберусь до него, она останется на Торо. Не хочу, чтобы из-за меня пострадал кто-то еще.

– Ты кого-то подозреваешь?

Рамон упрямо сдвигает губы.

Да, откровенным ему быть сложно. Но может же!

– Мы теперь в одной лодке, ужасный волк, – напоминаю я. – И достаточно давно. Ты мог отпустить меня, там, в Крайтоне, когда я могла еще улететь, и никто бы не узнал, что ребенок твой.

Взгляд Рамона смягчается, он притягивает меня к себе.

– Я не смог тебя отпустить.

Это больше похоже на признание. Признание, которого я так хотела. Но я боюсь снова обмануться. Пораниться о его обещания-не обещания.

– Из-за ребенка? – спрашиваю тихо.

– В Крайтон я вернулся, когда еще не знал о ребенке.

Мое сердце не просто ускоряет свой бег, оно грохочет в груди локомотивом, идущим на всех парах. Я верю и не верю одновременно.

– Это твой ответ?

– Это мой ответ, nena. – Его взгляд глубокий, он проникает в самую мою суть. Он меня очаровывает, заколдовывает, и пути назад больше нет. Рамон пальцами очерчивает мою скулу и подбородок, будто собирается поцеловать, и останавливается почти у моих губ. – Но вот что я тебе скажу: ты должна знать, на что подписываешься. Быть рядом со мной опасно, помимо этого врага есть и другие. Для таких как я сложно иметь семью. Это считается слабостью.

– Но ты хочешь попробовать? – выдыхаю ему губы в губы.

– Предки, да. Я сотни раз пытался от тебя отказаться, но ты сломала все мои щиты. Всю мою защиту. Смела ее своей мягкостью, стойкостью, нежностью. Своим ароматом.

Он ткнулся носом мне в шею, вдыхая мой запах, будто дуреющий от него. Я тоже дурела. От счастья, в которое не могла поверить. Мне казалось, что все это снится. Что моего божественного властного волка подменили, и вместо него подсунули этого ласкового любящего мужчину. Сколько же в нем любви? Сколько в нем нерастраченной нежности?

Я подаюсь вперед, целую его, вкладывая в свой поцелуй все, что до этого момента было сокрыто во мне. Что я не позволяла себе.

Чувствовать.

Открываться ему.

Любить его.

– Я…