Луна Верховного

Прервав этот поцелуй, я собираюсь признаться, но Рамон мне не разрешает: кладет палец на мои губы.

– Подумай, Венера, – чересчур строго говорит он, – хорошо подумай. Выбери правильно. Я своего слова не нарушу, ты по-прежнему можешь улететь в Крайтон после рождения ребенка. Я объявлю, что просто хотел ребенка.

– Думаешь, это сработает? – обиженно уточняю я. – После того, как ты сегодня меня закрыл собой?

– Это сработает. Сиенна смогла начать новую жизнь, и ты сможешь.

– А дочь?

– Если она унаследует мой ген, то останется со мной. Если не унаследует, – Рамон сжимает губы, но все-таки продолжает: – я отдам малышку тебе, откажусь от нее.

Р-р-р, какой же он невыносимый! Ведь ему же больно. Я чувствую, что больно.

– Или? Если есть выбор, значит, должно быть «или».

Меня стискивают так, что невозможно вдохнуть.

– Ты останешься со мной, nena. Навсегда. Признаешь меня своей парой. Своим мужчиной. Подаришь мне дочь, а после сына. Мы станем настоящей семьей. Доверишься мне. Поверишь в то, что я стану защищать тебя и наших детей любой ценой.

Слезы наворачиваются на глаза.

– Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

– Это слишком опасно, женщина, пока мой невидимый враг жив, – рычит Рамон. – Но я не позволю никому причинить вам вред.

Я ударяю кулаком по твердой волчьей груди.

– Я уже твоя пара, божественный. И давно признала тебя своим мужчиной, это ты тормозил и пытался отгородиться от меня.

Рамон смеется, а потом прижимает меня к себе, поглаживает нежно по спине.

– Только никаких секретов, – выдвигаю обязательное условие.

– Больше никаких, – кивает он. – Расскажу все, о чем спросишь.

Верховный переплетает наши пальцы.

– Ты согласна? Быть моей луной?

– Луной? – вскидываю я брови.

– Так предки называли своих волчиц. Свою пару.

Красиво.

И трогательно.

Я тянусь за поцелуем и говорю:

– Я согласна быть твоей луной, Рамон.

Глава 13

На следующий день я не просто летала, я парила в облаках. В облаках нежности и любви. В эйфории, которая знакома тем, кто только что влюбился. Или осознал, что влюбился. Правда, если верить одному ужасному божественному, влюбился он в меня давно, и парой признал тоже. Но боролся с этим чувством до последнего. Так что я в каком-то смысле была благодарна безликому снайперу. Именно атака на меня заставила Рамона осознать, что он свою луну не отпустит. А я не хотела, чтобы меня отпускали. Меня и дочку. Я хотела, чтобы наша семья была полной и настоящей. Как я всегда и мечтала.

После такого с нами должно было случиться что-то жаркое и волнующее, но Рамону требовалось время на восстановление. Поэтому мы просто лежали в объятиях друг друга, сплетаясь руками и ногами. Он шептал мне милые фразы на вилемейском и переводил их. Так что время мы все-таки провели с пользой: теперь я знала бесчисленное множество ласковых слов, которые совершенно точно пригодятся, когда родится наша дочь. А потом сын.

Нарисованная Рамоном картин счастливой жизни опьяняла, кружила голову, позволяла надеяться исключительно на лучшее. В его объятиях мне казалось, что если мы вместе, то точно справимся со всем, что бы ни случилось. Признание моей пары и его предложение стать его луной виделось мне добрым знаком.

Знаком перемен к лучшему.

И никто нам не помешает: ни безликие, ни невидимых психопат, помешанный на выведении божественных вервольфов, ни Мишель…

Я в это искренне верила.

Но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы.

– Верховный, у нас проблема, – хмурый вид Хавьера намекал, что новости у него так себе.

Начальник безопасности застал нас с Рамоном на любимой веранде. За ночь мой истинный полностью восстановился и пожелал завтракать как обычно. Даже стейк заказал, который съесть не успел: Хавьер явился раньше. И с плохими новостями. По морде вервольфа прямо читалось, что новости не про то, как они отловили шпиона и посадили его на кол. Уверена, будь так, Хави был бы счастлив.

– Говори, – приказал Рамон.

Хавьер заговорил очень быстро, и я разобрала только «Торо», «джунгли», «лодка» и «Мишель».

Э-э-э?

Верховный очень медленно отложил нож, очевидно, чтобы не метнуть его в начальника охраны, и так же медленно поднялся. Внешне он остался спокойным, но в меня ударили его эмоции: мощный коктейль ярости, ненависти, вины.

– Что случилось? – поинтересовалась я хрипло, касаясь его руки. Чтобы напомнить, что я рядом и поддержу его в любом случае.

– Мишель похитили. Вывезли на яхте.

Я едва упавшую челюсть подобрала.

– Как?! Кто?

– Пока неизвестно, – ответил Хавьер, перейдя на вилемейский. – Но они воспользовались суматохой после вчерашнего нападения.

– Я приказал собрать всех вервольфов, чтобы они прочесали наш остров и достали мне снайпера. В итоге Мишель осталась без защиты.

Предки! Любви к Мишель я не испытывала, но все это в голове не укладывалось. Кому она вообще понадобилась? Зачем? Вроде злодею она нужна была на острове.

Со всеми этими мыслями даже разговор Хавьера с Рамоном проходил мимо меня, хотя они говорили на легорийском.

– Думаешь, они это заранее спланировали?

– Похоже на то. Либо захватили ее в качестве трофея.