Луна за моей дверью

В случае, если предложенная дата Вам не подходит, просим Вас назначить другую дату, связавшись с нами по телефону 08-56-37-85-47 (по тарифу 0,56 евро за минуту разговора).

Я не знаю, что им ответить. Если я скажу, что мама умерла, они приедут и вытащат ее из дивана, и она никогда не узнает, чем закончился последний эпизод «Жизнь прекрасна». Но если я им этого не скажу, они приедут, чтобы встретиться с ней, и будут разочарованы, зря проделав весь этот путь. И продолжат искать другие способы связаться с ней.

Не успеваю я принять решение, как на почту приходит еще одно письмо. Джаззи Виттик. Я задерживаю дыхание, открывая его, и читаю:

Скафандр уже продан. Всего доброго.

Вдруг из легких внезапной разгерметизацией выбивает весь воздух, и я начинаю задыхаться. Инстинкт самосохранения заставляет меня глотать кислород, распахивая рот, словно рыба. Но, заполнившись до отказа, легкие не могут опустошиться. Сделать новый вдох не получается.

В этот самый момент в кабинете появляются Сидони и Яро. Сидони бросается ко мне, трет мне спину, и я слышу панику в ее голосе.

— Все будет хорошо, ну, ну, ну, тише, все будет хорошо.

Я борюсь, но тону в этом. Перед глазами кружатся черные пятна. Мозг тихо качается где-то по ту сторону сознания.

Яро бросает шоколадки и свой стаканчик с кофе и тоже склоняется надо мной.

— Рассказывай что-нибудь из математики.

— Чего? — изумляется Сидони.

— Рассказывай что-нибудь из математики, неважно что, вспоминай теоремы, таблицу умножения, перечисляй геометрические фигуры — что угодно.

Повелительный тон, очевидная неотложность требований. Сидони колеблется не больше секунды — вероятно, собираясь с мыслями, — и комнату заполняет бесперебойный речитатив.

От звучания ее приятного, низкого голоса мне становится лучше, знакомые слова складываются в молитву, давая мне ухватиться за них. Я медленно поднимаюсь по скользкому склону обратно в реальность: (a + b)² = a² + 2ab + b², Фалес и Пифагор помогают мне снова нормально задышать. Мои легкие наконец расстаются с воздухом и возвращаются к своей основной функции. Мне уже лучше, намного лучше.

— Вот черт, черт, черт, черт, — повторяет Яро, сжимая кулаки. — Как же ты напугал нас, чувак! Не делай так больше, а то нас инфаркт хватит!

— Что случилось, Алистер? — спрашивает у меня Сидони.

Я показываю пальцем на экран, и они оба нависают у меня над плечом, чтобы прочесть открытые письма.

— Инспекторы из пенсионной организации? — вслух читает Яро. — Нашел из-за чего переживать. Это аж послезавтра, у нас еще полно времени. Скажем, что нашли твою маму мертвой, когда вернулись из путешествия. Блин, нет, нас видела старуха с собакой. Или проветрим квартиру и скажем, что твоя мама куда-нибудь ушла. Или я в нее переоденусь. Я прекрасно изображаю старушечий голос. (Он начинает говорить дребезжащим тоном.) А если я еще и влезу в одно из платьев в стиле семидесятых… Добрый день, господа, не хотите ли отведать по чашечке моего домашнего травяного сбора?

— Прекрати, — обрывает его Сидони. — Никто тебе не поверит.

— Да поверят, я еще надену парик, фартук в цветочки и меховые тапочки!

Сидони качает головой, пощипывая губы. Обычно это признак разочарования, но мне почему-то кажется, что в этот раз это что-то другое.

— Ты, между прочим, черный.

Яро хлопает себя по лбу.

— Вот черт, и впрямь, как я мог забыть!

— Но я белая. И тоже старая. Не прямо старая, но ты понял.

Яро смотрит на Сидони со странным выражением лица, сведя брови к переносице. Теперь, когда я наконец могу нормально дышать, я спешу объяснить им, что они ошиблись письмом. Это слова Джаззи Виттика спровоцировали приступ асфиксии.

Яро хмурится. Совсем как мама, когда на меня сердится. В этот раз он, растопырив пальцы, машет руками у головы.

— Поверить не могу. Ты тут устраиваешь нам острый приступ удушья из-за проданного на «Лёбонкуа» космического скафандра? Ты еще хуже, чем я о тебе думал!

— Этот скафандр нужен мне, чтобы полететь на Луну.

— О, да брось, Алистер. Ты же знаешь, что фокус «Я буду не дышать»[16] прокатывает только с Обеликсом, но не в реальной жизни.

Яро все еще злится, и меня это беспокоит. Я не понимаю, почему он так бесится, и мне снова становится тяжело дышать.

Сидони встает между Яро и мной.

— Тихо. Яро, оставь его в покое. Алистер, отойди от этого компьютера. Зачем тебе вообще этот скафандр?

— Я хочу полететь на Луну. Но туда нельзя полететь без скафандра. У меня был, но он мне уже мал: он рассчитан на двенадцатилетку.

— Да, это и впрямь незадача. Но, может быть, тогда съездить в пустыню? Знаешь, она очень похожа на Луну. Там даже ставят научные опыты, чтобы узнать, можно ли жить на Марсе. Ты мог бы примерить костюм вулканолога.