Луна желаний

Я сделала шаг, затем еще один, а потом побежала. Брюнет засмеялся и развел руки в приглашающем жесте, а поймав меня, стремительно бегущую в его объятия — закружил, целуя соленые губы. Я ответила, проталкивая язык меж жестких губ, погружая его глубже и обнимая мокрыми руками обнаженный торс, запутываясь непослушными от возбуждения пальцами в растрепанной косе, и комкая шёлковый узел силясь притянуть его уста еще ближе.

Вминаясь, вторгаясь, стремясь уменьшить меж нами расстояние я притягивала его еще ближе, с трудом осознавая свои желания, но тело точно знало, чего ему хочется, и не стало прислушиваться к сомневающемуся разуму. Нежной плотью я ощущала его возбуждение и стремясь соединиться дразнила любовника, плотнее прижимаясь влажными лепестками. Фатих не выдержал и двух вздохов, приспустив пояс свободных шаровар, он обхватил пальцами восставшую твердость и вошёл, глубоко, резко, удерживая мой вес на руках.

Я так истекала соками, что его проникновение было не просто долгожданным, он спас меня от агонии неудовлетворенной плоти. Обхватив его ногами за талию, а руками за шею, я умудрилась подставить набухшие соски под жалящие поцелуи губ, вбиваясь в меня в древнем ритме, мужчина сосредоточенно и с эпикурейским наслаждением дегустировал мою грудь, перепрыгивая с одного белого полушария на другое.

Целуя и насаживая, он за несколько мощных толчков довел меня до оргазма, первого из множества за эту ночь и практически сразу излился в меня, продолжая движение даже после… Несколькими мгновениями позже, он уже вносил меня в воду, не расцепляя наших объятий, лишь покинув моё лоно.

Ласковое море обволакивало наc, контраст прохладной воды и горячих тел был умопомрачительным. Голова кружилась, а предательское тело вновь предвкушало экстаз. Но вместо того, чтобы продолжить вторжение и движение на встречу друг другу, Фатих аккуратно спустил меня с рук, убедившись, что я достаю носочками до песчаного дна и нырнул, расцвечивая фосфоресцирующими огнями темную глубину. Дразня, приглашая плыть за ним.

Я бы потеряла его в темноте, если бы не светящийся след, прекрасно видимый в темноте. Погрузившись под толщу воды и оттолкнувшись ото дна я поплыла вслед за любовником, продвигаясь широкими гребками. Внезапно, брюнет вытащил меня на поверхность, подхватив за талию и прильнул к моим губам с прежней страстью, словно за те мгновения, что мы провели порознь, разлука для него была невыносимой.

Он водил пальцами по моей коже, возмущая воду, зажигая огни и доставляя мне удовольствие простыми прикосновениями. Фатих умудрялся держать и ласкать меня одновременно. Шаловливые губы сменяли уверенные пальцы, пока уста целовали щеки, глаза, губы, виски, шею, ключицы, руки теребили камушки сосков, покручивая и пощипывая, проводили по клетке ребер, рисовали завитки вокруг пупка.

Но когда длинные пальцы раздвинули нежные створки я застонала в голос, вызывая громкое эхо над поверхностью воды посеребренной ЛаЛуной. Уверенно он проник в меня пальцем, находя правильный ритм, присоединил еще один, поглаживая большим горошинку клитора и слизывая соленые капли с груди, вобрал сосок в рот, сжимая острыми зубами и подводя меня к грани экстаза. Я забилась в его руках, словно русалка, попавшая в сеть и потянула за основание косы, ища его губы.

Через мгновение, он вонзился в меня, вбиваясь на всю длину, подчиняя страсти и покоряя желанием, горячая плоть двигалась внутри, вызывая блаженство, моё тело двигалось на встречу экстазу, от сплетения наших тел расходились волны, во все стороны веером разлетались светящиеся брызги, а крошечные рыбки, побеспокоенные разыгравшейся бурей, шарахались в панике. Я укусила его в плечо, остро вонзая в него зубы, до крови, силясь сдержать крик оргазма, но в несколько движений любовник окунул меня в раскаленное блаженство, догоняя и извергаясь внутрь, вызывая спазмы и ощущение наполненности, полыхая фиолетовым взглядом.

Как оказалась на берегу — не помню. Я просто очнулась, лежа на крепком мужском теле, и несмотря на несуразность позы, мне было очень удобно.

— Мой прапрадед, Долор, объединил двадцать три племени и основал то государство, что мы имеем сейчас, — начал из далека, сын Эмира, хриплым от страсти голосом, — мой прадед основал единую для всех кочевников столицу, дед — построил Танский шатер, возвел неприступную крепость, отец стал лучшим заводчиком алталирской породы за всю историю Расаяна.

— Не очень понимаю, к чему ты клонишь, Фатих.

— Мы с братом выбрали разные пути. Моё образование всестороннее, от военного дела и дипломатии до правил этикета и истории рас. Я учусь сразу в трех университетах и Военной Академии Стоунхельма.

— А почему не в Расаяне? — удивилась я.