Лунатики

Простейшим и наиважнейшим способом показать то, что учение Коперника не противоречит Священному Писанию, было бы доказательство его верности, а так же то, что противоположное положение ни в коем случае нельзя удержать. Поскольку две истины не могут противоречить одна другой, обязательно следует показать, что учение Коперника и Священное Писание полностью согласовываются. Но как мне это сделать, не теряя времени понапрасну, раз перипатетики, которых следует убедить, не желают принять к сведению наиболее базисных и очевидных аргументов?

В этом фрагменте изумляет не столько презрение и напыщенность, как факт, что хотя речь в нем идет о "перипатетиках", по сути своей он нацелен против Баллармино. Ведь именно ему, а не "темным и отсталым типам", принадлежит решение, и как раз именно он потребовал от Галилея представить доказательство.

Чуть ранее, в том же самом письме к Дини, он написал:

Восемь дней назад я написал Вашему Преосвященству ответ на письмо от 2 мая. Мой ответ был очень кратким, поскольку тогда (точно так же, как и сейчас) меня окружали доктора и лекарства; телом и разумом беспокоился я многими вещами, в особенности же тем, что не кончаются против меня сплетни, запускаемые против меня не по моей вине, и благосклонность подобным сплетням дают те, кто наверху, как будто бы именно я и завел всю эту дискуссию. Но, ведь если речь идет обо мне, дискуссия о Священном Писании навсегда могла оставаться в успении; никто из астрономов или ученых, который придерживался соответствующих границ, в подобные вещи никогда не вступал. Я тщательно придерживаюсь доктрины, содержащейся в единственной, допущенной Церковью книге. Тем временем, меня атакуют философы, которые этой доктрины совершенно не знают. И они стоят на том, будто бы она содержит утверждения, несовместимые с верой. Всякий же раз, когда я, в меру собственных возможностей, пытаюсь доказать, что они, возможно, ошибаются, мне закрывают рот приказами не заниматься Священным Писанием. Это равняется утверждению, будто бы разрешенная Церковью книга Коперника содержит ересь. Это разрешается любому провозглашать в проповедях (sic!). Но если бы кто-то пытался доказать, что она противоречит Священному Писанию, ему запрещают касаться данной темы.

Стиль Галилея вновь настолько убедителен, что мы готовы позабыть о фактах: "Церковь разрешала книгу Коперника" только лишь с известными нам оговорками; Каччини, который воевал с нею в своих проповедях, был за это отруган главным проповедником собственного ордена; в конце концов, в соответствии с принятыми правилами игры, претензий, основанных на Писании, нельзя было отбросить, используя то же Священное Писание, но не научные доказательства, которых затребовал Баллармино, а Галилей не мог предоставить.

После приведенного выше фрагмента относительно глупости противников, Галилей писал далее: