Лунатики

Подбодренный подобным образом и купающийся в лучах папской милости Галилей, уже разменявший седьмой десяток лет, посчитал, что дорога перед ним наконец-то открыта, и он может приступить к написанию своей великой апологии Коперника, которой, как нам известно, он собирался дать название Диалог о приливах и отливах моря. Но на написание этого труда ему понадобилось четыре года (правда, некоторые части Диалога были написаны еще в 1610 году – Прим.Автора), поскольку почти три из них, с 1626 по 1629, он откладывал работу на потом, оправдываясь различными причинами от подгоняющих его приятелей. похоже, он считал, что господские милости длятся не дольше, чем прилв, и что его могущественные враги действуют против него. Кроме того, можно предполагать, что работу тормозила возвращающаяся раз за разом психическая блокада, выталкиваемое в подсознание сомнение: а верно ли его "коронное доказательство".

Но на сей раз отступать он уже не мог. В январе 1630 года Диалог был завершен.

4. Диалог о двух важнейших системах мира

Диалог ведут три персонажа. Сальвиати, выдающийся ученый, представляет взгляды Галилея; Сагредо, интеллигентный дилетант, вторит ему, прикрываясь нейтральностью; Симпличио же, добродушный простак, защитник Аристотеля и Птолемея, играет роль шута, получающего пинки на потеху публики. Сальвиато и Сагредо, приятелей Галилея, на момент написания Диалога, среди живых уже не было. Симпличио, как утверждал сам Галилей, взял свое имя от Симплициуса, комментатора Аристотеля, жившего в VI веке, но второе значение имени совершенно очевидно. Это именно Симпличио, которому неоднократно было доказано, каким глупцом он является, под самый конец приводит аргумент папы Урбана VIII: урок "представленный мне великим и выдающимся ученым, на котором и следует остановиться". Двое остальных признают, что этот "волшебный и ангельский урок" закрывает им уста, после чего они решают "поплыть на ожидающей их гондоле и воспользоваться свежестью вечерних часов". То есть, Диалог заканчивается явной издевкой над папой, последствий которой следовало ожидать.

Диалог делится на четыре части. Первая посвящена свержению целостной аристотелевской концепции мироздания. Одни фрагменты блестящей публицистики сплетаются с другими, которые неожиданно достигают высот торжественного и величественного видения, описанного необыкновенно красивым языком. Атакуя платоновский дуализм земной испорченности / небесного совершенства, Сагреди поясняет: