Лунитана – лунная фея

– Да. Она превратилась в чудовище, как и хотела злая Карамба. Но только ведьма ведь не знала про Золотой Город.

– Правильно. Про Золотой Город она ничего не знала. И даже предположить не могла, что влюблённые её перехитрят.

– А вы помните, что сказала нам ожившая девушка с портрета? Она сказала: «Только соединив все части можно увидеть целое». Мы соединили, и, кажется, увидели.

– Увидели, что сердце Золотого города – не пышный замок с золотыми канделябрами, а тихий уютный домик. Для двоих.

– Как здорово всё получилось! – Лунитана, забыв про то, что она очень воспитанная и степенная девочка, запрыгала на одной ножке, захлопала в ладоши.

Нилка, само собой, тоже стал прыгать от радости и орать что попало:

– Ля-ля-ля, тра-та-та, всё так здорово, ура!

– Ну что, Вася, стоило ради этого мучить себя и свои старые кости? – улыбнувшись, спросила Марфа Сидоровна, глядя на то, как дети счастливы и довольны.

– Я думаю – стоило! – серьёзно ответила Василиса Наркисовна.

***

А потом Нилка почувствовал, что хочет спать. И домой хочет. В свою кровать, под одеяло. И чтоб – подушка была мягкая, пуховая. А под подушкой – волшебное перо Птицы О…

Нилка сонно зевнул и спросил у Марфы Сидоровны:

– Ладно, сюда нас домовой Кеня это самое… ну… телепортировал. А обратно мы как?

– А проще простого. У меня там, во дворе, есть волшебная досочка. Эту волшебную досочку я положу на такую же волшебную чурочку. Получится что-то навроде качелей. Так вот, ты встанешь на один конец волшебной досочки и зажмуришь глаза. А на другой её конец я – ка-ак прыгну! С разбегу. И как только я прыгну, так ты сразу – фьють – полетишь, полетишь… прямо к себе на кроватку!

– Понял, – сонно улыбнулся Нилка. – Буду лететь, свистеть и радоваться. Дед Пихто так, между прочим, и говорил. А Тата? А баба Вася? Они тоже будут лететь, свистеть…?

– И с ними мы постепенно разберёмся, – пообещала Марфа Сидоровна. – Ты пока приляг вот здесь, на диванчике. А я пойду волшебную досочку с чурочкой подготовлю.

Нилка послушно улёгся на край дивана, закрыл глаза. И моментально провалился в сон.

Потом ему показалась, что чьи-то руки, кажется бабушкины, подняли его и понесли куда-то, понесли… а потом опустили на знакомую уже кровать, укрыли одеялом.

– Где я? – сквозь сон спросил Нилка.

– Дома, где же ещё? – ответил бабушкин голос. – Спи, малыш.

– Я не малыш, – всё так же, не просыпаясь, возразил мальчик.

– Всё равно – спи…

История вторая. Лунная фея и злой Букабяк

Пропажа

Всё утро Нилка ходил вокруг бабушки с таким выражением лица, что сомнений не было: он хочет что-то спросить, но почему-то не решается. Наконец, Василиса Наркисовна не выдержала, спросила сама:

– Данила Петрович, в чём дело?

Нилка смутился, потом сказал:

– Баба Вася, ты говорила про ручного медведя…

– Про ручного медведя? – удивилась бабушка.

– Я так и думал… – Мальчик разочарованно вздохнул. – Пошутила…

– И не думала шутить, – очень серьёзно сказала баба Вася. – Просто назвать Михайлу Потапыча ручным? Нет, ну это даже смешно! Какой же он ручной? Совершенно дикий зверь. Просто он мой большой друг. А если смотреть по размеру – то очень большой. Во всяком случае в мою избу он давно не помещается!

Она помолчала. Потом вдруг предложила:

– А хочешь, я и тебя с ним познакомлю?

– Конечно, хочу! – обрадовался Нилка. (Ещё бы не хотеть иметь знакомого медведя из настоящей дикой тайги!) – А когда?

– Когда? Вот в том-то и вопрос… – Лицо у бабы Васи сделалось почему-то не только задумчивым, но и озабоченным. – Понимаешь, какое дело: уже скоро месяц, как я сама его не вижу. Раньше ничего подобного не случалось: хотя бы раз в неделю он непременно приходил поздороваться. А тут… Я просто не знаю, что и думать! Неспокойно мне…

Нилке захотелось успокоить бабушку:

– Да что с ним может случиться, с таким большим? Кто его обидит? Гуляет, наверное, где-нибудь.

– Дай-то бог. Ладно, садись за стол, будем завтракать.

***

После завтрака баба Вася сказала:

– А не сходить ли нам с тобой в гости к Гошеньке?

– Гошенька – это кто?

– Гошенька-то? Как бы тебе объяснить… Здешний дурачок.

– Дурак?

– Да нет. Дурак – это слово злое. А Гошенька – дурачок. Ну, вроде как не от мира сего. Большого ума Бог ему, конечно, не дал. Зато сердце – золотое. Он живёт в деревне, на окраине леса. У него там избушка. Собирает шишки, коряги разные. Потом из них фигурки делает. Очень забавные! А ещё игрушки шьёт из плюша, или из искусственного меха. Зверята у него такие красивые получаются, просто загляденье! Шьёт, а потом дарит деревенским детям. Всем подряд.

– Какой молодец! – удивился Нилка.

– Ещё бы. Так, слушай, у него же не только игрушечное, но и живое зверьё бывает. Подранки всякие. Это когда животное ранили, но не убили. И ходит оно по лесу, кровью истекает, мучается. Гошенька его лечит, а потом выпускает. Или вот, скажем, детёныши без родителей остаются. Он их подбирает, выкармливает. А потом – опять же в лес, на волю.

– Я бы зверят у себя оставлял… – Нилка вздохнул.

– Любому живому существу на воле – лучше!

– Я бы дружил с ними, заботился.