Лунная Моль и другие рассказы

«Не все перечисленные футболисты – злодеи, – возразил Дюрэй. – Сэр Галахад, Карл Великий, Самсон, Ричард Львиное Сердце…»

«Ты совершенно прав! – откликнулся Алан. – И я упрекнул за это Боба. Он оправдывался на том основании, что все эти персонажи были драчунами и забияками – возможно, за исключением сэра Галахада – что Карл Великий, например, завоевал огромную территорию без каких-либо полезных последствий, что Ахилл, национальный герой греков, был, в сущности, разбойником, организовавшим жестокое ограбление и разрушение Трои, и так далее. Вероятно, его доводы нельзя назвать достаточно убедительными или даже благовидными… Тем не менее, бегать с мячом, толкаясь на футбольном поле, лучше, чем разбивать головы на поле боя, не так ли?»

Немного помолчав, Дюрэй спросил: «Как организуются такие развлечения?»

«Точно не могу сказать. По-моему, выбранные младенцы тем или иным способом подменяются другими, сходной внешности. Полученный таким образом ребенок воспитывается в надлежащих условиях».

«Такие шутки требуют приложения немалых усилий и больших затрат времени».

«Вот именно! – заявил Алан Робертсон. – Разве можно придумать лучший способ занять сверх головы такого человека, как Боб, чтобы он не придумал что-нибудь кошмарное?»

«Можно, – сказал Дюрэй. – Заставить его бояться ответственности за свои поступки». Он нахмурился, заметив происходящее на террасе. Боб задержался у скамьи, чтобы поговорить с Элизабет. Элизабет и три девочки встали.

Дюрэй поспешил подойти к ним: «Что тут происходит?»

«Ничего особенного, – ответил Боб. – Элизабет и девочки помогут обслуживать гостей». Он взглянул в сторону разделочного стола: «А ты не поможешь раскладывать порции ростбифа?»

Рука Дюрэя двинулась сама по себе. Он врезал кулаком Бобу в нижнюю челюсть; Боб взмахнул руками и повалился на спину, под ноги азиату, который нес поднос, нагруженный деликатесами. Азиат упал на Боба, тарелки и деликатесы рассыпались по террасе. Шокированные, «чудаки» пристально, с удовольствием наблюдали за происходящим.

Боб сумел подняться на ноги, сохраняя какое-то достоинство, и помог подняться азиату. Оглянувшись на Дюрэя, он горестно покачал головой. Встретившись с ним глазами, Дюрэй заметил, что взгляд Боба на мгновение вспыхнул, как отблеск бледно-голубого пламени – но уже в следующий момент он стал таким же любезным и жизнерадостным, как всегда.

Элизабет с отчаянием тихо сказала: «Почему ты не удержался? Тебя же просили! Все было бы так просто, если бы ты набрался терпения».

«Вполне может быть, что Элизабет права», – заметил Алан Робертсон.

«Почему бы она была права? – взъярился Дюрэй. – Мы – его жертвы! Ты позволил ему распоясаться и теперь не можешь его контролировать!»

«Неправда! – решительно возразил Алан. – Я намерен жестко ограничить деятельность „чудаков“, и никто не посмеет мне противоречить».

«Ущерб уже нанесен – в той мере, в какой это касается меня, – с горечью махнул рукой Дюрэй. – Пойдем, Элизабет, вернемся домой».

«Мы не можем вернуться. Боб подменил переход».

Алан Робертсон глубоко вздохнул и принял решение. Он подошел к Бобу, стоявшему с бокалом вина в одной руке и потиравшего челюсть другой. Алан вежливо обратился к Бобу. Тот ответил не сразу. Алан повторил свои указания, на этот раз резко. Боб только пожал плечами. Алан подождал несколько секунд, после чего вернулся к Дюрэю, Элизабет и трем девочкам.

«Переход у него в квартире, в Сан-Франциско, – размеренно произнес Алан Робертсон. – Он отдаст его вам, когда закончится вечеринка. Он не желает ходить за ним сейчас».

Тем временем Боб снова привлек внимание «чудаков»: «По просьбе большинства присутствующих, мы повторим демонстрацию записи, продемонстрированной на нашей предыдущей вечеринке и подготовленной одним из самых выдающихся, изобретательных и трудолюбивых „чудаков“, Мартином Фанком. Место действия – „Красный амбар“, придорожный ресторан в двадцати километрах к западу от города Урбана, штат Иллинойс. Запись сделана в 1926 году, во время танцевального конкурса в Чарльстоне. Аккомпанируют легендарные „Росомахи“, причем вы услышите чудесное соло на корнете в исполнении Леона Бисмарка Байдербека». Боб язвительно усмехнулся, как если бы музыка такого рода была не в его вкусе: «Это было одно из самых замечательных наших достижений, и мы покажем его снова».