Лунная радуга

Вскоре перед нами появилась старая хижина с соломенной крышей и поросшими мхом стенами. Рядом с ней был навес и, привязав Мяту к деревянному колышку, мы подошли к невысокой двери. Недолго думая, я постучала, и сразу же в глубине хижины раздались шаркающие шаги, а через секунду мы услышали скрипучий голос.

— Кого принесло в такое время?! Или хотите отведать моего ножа?!

— О боги! — Риви бросилась было прочь, но я успела остановить ее и, сжав ладонь сестры, ответила:

— Разрешите нам согреться у вашего очага!

— Кому это, «вам»? — раздалось по ту сторону двери.

— Нам, с сестрой, — сказала я и быстро добавила: — Мы вымокли и очень замерзли! Мы заплатим вам за ночлег!

Послышался звук отодвигаемого засова, и дверь со скрипом отворилась, обдав нас затхлостью, в которой смешались и прелость, и тяжелый дух старого жира, и запах мышиного помета.

— Входите… Да быстрее, тепло выходит! — проскрипел недовольный голос и мы шагнули через порог.

Глава 10

Свет, который мы увидели в мутных окошках хижины, оказался отблесками пылающего в очаге огня. От него по единственной комнате распространялось тепло, и я инстинктивно шагнула к нему, невыносимо желая снять мокрый плащ.

— Да вы совсем мокрые! — хозяйка этого странного места всплеснула руками, и я с легким страхом посмотрела на нее. — Идите ближе к огню!

К моему удивлению, перед нами стояла не страшная старуха с бородавкой на носу и желтым клыком, а вполне миловидная старушка в белом чепце и чистом шерстяном платье. Она была кругленькая, розовощекая, с темными бусинами глаз и мягоньким подбородочком с ямочкой.

— Что это ты так смотришь на меня? — она заметила мой взгляд и хрипло рассмеялась. — Аааа… вы, наверное, думали, что сейчас увидите старую ведьму? Еще бы! Услышать такой голос!

Она снова засмеялась, но вдруг закашлялась и опустилась на широкий топчан, застеленный грубо сотканным покрывалом.

— Сырость доконает меня… Стоит только попасть под дождь, как в моей груди поселяется рычащее чудовище! Снимайте плащи и вешайте их на крючки возле очага… Сейчас я отдышусь и сделаю вам травяного чая.

Мы с Риви стащили тяжелые плащи и, повесив их на железные крюки, вбитые в стену, присели на старые стулья с высокими спинками. Мне было немного неловко, но блаженное тепло уже разливалось по озябшему телу, и я расслабилась.

— Да вы одинаковые! — воскликнула старушка, разглядывая нас. — Вот это дела! И одежда на вас хорошая… Но выспрашивать я уж точно ничего не буду. Захотите, сами расскажете. Меня зовут госпожа Розмари, а вас?

— Рианнон, — представилась я и указала на сестру. — А это Риви.

— Что ж, чудесно, — госпожа Розмари поднялась и, набрав в закопченный чайник воды из стоявшей в углу бочки, повесила его над огнем. — Вы пришли пешком?

— Нет, — ответила Риви. — Наша лошадь стоит у вас под навесом.

— Ох, бедняжка, ей, наверное, холодно там! — старушка сняла с крючка плащ и поманила сестру за собой. — Пойдем-ка насыплем ей овса и накроем теплой попоной.

Госпожа Розмари вытащила из-под топчана толстую попону и протянула ее Риви.

Они вышли из хижины, а я огляделась. Это место совсем не походило на дом, в котором проводили много времени. Толстый слой пыли, паутина по углам, минимум посуды на почерневших полках и отсутствие каких либо мест хранения, за исключением небольшого сундука.

Когда Риви и хозяйка этого странного жилища вернулись, я не удержалась и спросила:

— Неужели вы живете здесь?

— О, нет! — улыбнулась госпожа Розмари, снимая чайник с огня. — Если я попадаю в непогоду, то остаюсь здесь, а потом возвращаюсь домой. У меня таверна на опушке леса.

— Вот это да! — удивленно протянула Риви, принимая из ее рук чашку с горячим отваром. — Так вы хозяйка таверны? Но зачем вы ходите в лес?

— За травами, моя милая, — старушка опустилась на топчан и отпила из своей чашки. — Только здесь растут бормотун, алый лист и душистая хмельница. Я делаю из них чудесный чай! А еще мне нужны синий язык, полевка и золотой окрест для мясных блюд. С ними получается отличный крубинс![2]

— Вам случайно не нужны помощницы? — вдруг сказала я, не совсем понимая, что делаю. — Мы могли бы работать на кухне.

Риви изумленно посмотрела на меня, но промолчала, а госпожа Розмари задумчиво пожевала нижнюю губу.

— А почему бы и нет? Мне уже тяжело заниматься таверной, а моя повариха Кетти — ужасная пьяница! Но я не смогу платить вам большое жалование… — наконец сказала старушка и снова закашлялась. — Чертова сырость…

— Мы готовы работать за еду и крышу над головой, — заверила я ее, и тетушка Розмари внимательно посмотрела на меня.

— Хорошенько же вас прижало, милые… Ну, что ж, я не против. Вам скрыться нужно, а мне молодые руки не помешают!

Быстро же она нас раскусила…

Время до утра тянулось ужасно долго и, сидя на неудобном стуле, еще и после езды на лошади, я просто мечтала о мягкой кровати. Госпожа Розмари похрапывала на топчане, накрывшись плащом, а мы с Риви то засыпали, то просыпались, прислушиваясь к шуму дождя.