Лунная заводь

Зверь спрыгнул на землю. Луна прорвалась сквозь облака, заливая зверя серебристым светом. Длинный и мускулистый, он стоял на четырех массивных лапах, снабженных пятью толстыми когтями. Грубая коричневая шерсть росла клоками на его мощных передних конечностях и по бокам, утолщаясь, чтобы скрыть таз, но она была не в состоянии полностью скрыть морщинистую кожу телесного цвета. Плоские хрящевые гребни защищали изгиб его позвоночника, переходя в костяные пластины, покрывающие верхнюю часть узкого черепа. Длинный змеевидный хвост извиваясь, хлестал и изгибался. Две глубокие кровавые раны рассекли его шею.

За всю свою жизнь Уильям никогда не видел ничего подобного.

Существо скребло землю когтистой лапой, скорее обезьяньей, чем собачьей. Злобные глаза уставились на Уильяма. Плоть вокруг ран на его шее задрожала. Края стянулись вместе, красные мышцы напряглись, кожа натянулась, и внезапно порезы исчезли. Ничего не осталось, кроме двух тонких шрамов.

Твою же мать!

Пасть зверя широко открылась, еще шире, как раскрытая пасть змеи, в которой блестели кривые клыки, мокрые от пенистой слюны.

— Мило. — Уильям поднял нож, подзывая существо пальцами левой руки. — Давай ко мне. Я отделаю тебя по старинке.

Бледное мохнатое тело выскочило из кустов, лая, как адская гончая. Кох закружил вокруг зверя, огрызаясь, лая и пуская пену изо рта. Монстр покачал своей уродливой башкой.

Уильям собрался с духом, чтобы броситься в атаку.

Зверь отпрянул, словно его ударили током провода. Мгновение спустя Уильям услышал пение низкого женского голоса, поднимающегося и опускающегося, бормочущего галльские слова.

Зверь вздрогнул. Его пасть широко раскрылась, и он взвыл низким протяжным воем, полным сожаления и боли, потом развернулся и умчался в ночь.

— А ну вернись! — прорычал Уильям.

Голос приближался. Между темными соснами покачивался крохотный огонек фонаря.

Уильям нырнул в чащу, оставив Коха одного среди искореженных сорняков.

Кусты раздвинулись, и появилась бабушка Аза. Она подняла фонарь, и дрожащий свет еще глубже высек возрастные морщины на ее лице. Ларк выглянула из-за ее спины, ее темные глаза казались огромными на бледном лице.

Пес подбежал к старухе и толкнул ее в ноги, чуть не сбив с ног.

— Кох, вот ты где. — Бабушка Аза протянула руку к залитой пеной морде Коха. — Все хорошо.

— Он ушел? — спросила Ларк.

— Да, он уже ушел, дитя мое. Сегодня он не вернется. Тебе придется какое-то время держаться подальше от леса. Желаю, чтобы впредь ты сказала мне, если он снова будет тут ошиваться. А теперь пойдем. Пойдем домой.

Бабушка Аза с успокаивающей улыбкой взяла Ларк за руку и пошла обратно в лес. Пес последовал за ними, тихо рыча и ворча что-то себе под нос.

Уильям сел. Грудь болела, а плечо, казалось, превратилось в сплошной синяк. Тварь регенерировала прямо у него на глазах. Даже уроды «Руки» не заживали так быстро. Что, черт возьми, это было?

Постепенно реальность ситуации стала доходить до него. Он получил пинок под зад, ничему не научился и был спасен тупой собакой и старой леди.

Если он проживет достаточно долго, чтобы сделать доклад Нэнси в Адрианглии о проделанной работе, ему придется замять эту часть.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

УТРО наступило слишком быстро, решил Уильям, закончив бриться. Он проскользнул обратно в дом и провел несколько часов в постели, но большая часть его все еще чувствовала себя так, будто его пропустили через одну из дробилок Сломанного с добавлением камней для дополнительного изничтожения.

По крайней мере, к его комнате примыкала ванная, так что он мог умыться в относительном уединении. Его плечо из синего превратилось в болезненно-желто-зеленое. Желтый цвет исчезнет к вечеру, на перевертышах все быстро заживает. Но ведь быстрое исцеление часто влечет за собой еще большее наказание, размышлял он.

Что-то случилось рано утром. Он помнил, что проснулся от какого-то шума, но дверь оставалась запертой, и он снова уснул.

Уильям оделся и снова взялся за ручку двери. Открылась. Хорошо. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не сломать ее прошлой ночью. Сидеть взаперти никогда не было его любимым занятием.

Он выскользнул в коридор. Дом был залит солнечным светом, в нем стояла тишина и пахло жареным беконом. Он решил, что ему нравится эта Крысиная нора. С ее чистыми деревянными полами и высокими окнами, это было открытое, не загромождённое пространство, гостеприимное, удобное, но не давящее. Он уловил слабый аромат Серизы и последовал за ним вниз по лестнице в огромную кухню. Массивный стол, старый и покрытый шрамами, доминировал в комнате. За ним находилась огромная дровяная печь рядом со старой электрической плитой. Эриан сидел за столом, изо всех сил стараясь опустошить свою наполненную до краев тарелку. Кальдар стоял прислонившись к стене. Серизы не было. Ну вот.

— А вот и ты. — Кальдар отсалютовал ему взмахом руки. — Ты пропустил завтрак, дружище.

— Я думал, ты приставлен следить за мной, — сказал Уильям. — Какого черта?

Кальдар поморщился.