Лунные Всадницы

И хотя поначалу девушки чувствовали себя неуютно, Пентесилея очень скоро поняла, что растущая толпа для них — отличная защита.

— Кто в этаком скопище распознает четырех лазутчиц? — прошептала она. — Нам ведь как раз в Авлиду и надо, правильно?

Кассандра кивнула.

— Да. Мое зеркало говорит мне, что сейчас Ифигения с отцом, однако, хотя девочка радостно его приветствует, тот отворачивается от нее в страхе и… и даже пристыженно!

— Еще бы не пристыженно! — сурово отрезала Мирина. — Выдавать такого ребенка за жестокого кровопийцу!

Кентаврея слегка нахмурилась.

— Я-то с тобой согласна, Змейка, сама понимаешь, но в мире Агамемнона такой брак — венец всех его желаний. Он заручится верностью главного своего союзника и обеспечит своей дочери и почет, и богатство. Агамемнону полагается радоваться, а не стыдиться…

Пентесилея сразу поняла, куда клонит подруга.

— Да, — согласилась она, сощурившись. — Если Кассандра права, и Агамемнону действительно стыдно, то причина тут в чем-то ином. Для него выдать дочку замуж за Ахилла — это великая честь.

Все обернулись к Кассандре. В лицах читался невысказанный вопрос. Царевна с несчастным видом покачала головой.

— Я не в силах разглядеть того ужаса, что кроется за всеми этими событиями.

— Не переживая, царевна, — ободрила ее Кентаврея. — Твое зеркало и твои видения благополучно привели нас к лагерю отца и дочери. Я уверена, что, когда придет время, тебе все откроется.

За те два года, что Мирина провела у Лунных Всадниц, она почти не замечала Кентавреи и считала ее отважной и сильной, но не особо умной. Теперь девушка внезапно увидела соратницу с другой стороны: а ведь Кентаврея чуткая, заботливая, умеет успокоить и утешить, что очень важно в этом опасном приключении. Атиша, как всегда, сделала правильный выбор.

— Сколько ночей осталось до полнолуния? — внезапно с тревогой осведомилась Кассандра.

Кентаврея словно бы удивилась, но посчитала про себя и подняла три пальца.

Кассандра кивнула.

— Полнолуние. Тогда-то и настанет миг величайшей опасности, и придет время нам действовать.

Глава 22 Авлида

Следующим утром подруги прибыли в город Авлиду, где в заливе стоял на якоре огромный ахейский флот — в три и четыре ряда. Всадницы остановились на мгновение на склоне холма над городом — и от открывшегося зрелища у них просто-таки дыхание перехватило. До самого горизонта, куда ни глянь, высился бессчетный лес мачт.

Девушки примолкли, понимая, как, должно быть, потрясена Кассандра. Ведь эти боевые корабли, все до единого, угрожают ее родному городу, Трое. Мирина наклонилась в седле и взяла подругу за руку.

Кассандра неотрывно глядела на залив.

— Я знала, что их будет много, — промолвила она. — Но такого я даже вообразить себе не могла. Похоже, весь мир объединился против Трои.

— Не весь, — возразила Пентесилея. — Пойдем, надо найти Ифигению.

Это оказалось несложно. Царевна и ее мать обосновались в роскошном дворце, принадлежащем правителю Авлиды. Пентесилея храбро отъехала потолковать с местной женщиной, торгующей оливками у врат города, а когда вернулась, лицо ее было белее мела.

— Что такое? — вскинулась Кентаврея.

Все не на шутку встревожились. Бесстрашная Пентесилея в кои-то веки была явно потрясена до глубины души.

— Где бы нам потолковать? Нам надо отъехать подальше от посторонних ушей, — сказала она. — Здесь, в толпе, лучше уж ни о чем подобном вслух не говорить.

Девушки молча поспешили назад тем же путем, каким пришли, выбрались из города, нашли укромное местечко у ручья — и только тогда Пентесилея рассказала им всё, что узнала.

— Садитесь-ка ближе друг к другу, — велела она. — Возьмите царевну за руку, плесните ей немного пастушьего вина.

Все в страхе повиновались. В груди у Мирины нарастало недоброе предчувствие.

Пентесилея заговорила, тщательно подбирая слова:

— Ифигения здесь, во дворце, — рассказывала она. — Я заговорила с торговкой оливками, выдумала, будто мы хотим продать нашего лучшего скакуна — для свадебной колесницы в самый раз будет. Так вот, торговка вытаращилась на меня так, словно я дура набитая или с ума сошла. «Ты никак до сих пор веришь в эту чушь? — зашептала она. — Да ведь вся Авлида уже знает правду. Старому жрецу Калхасу Артемида явила знамение: он уверяет, что ветер не переменится и корабли не смогут отплыть до тех пор, пока богине не принесут жертву».

Мирина и Кентаврея озадаченно глядели друг на друга. Принести в жертву ягненка, или лань, или там козу, когда флот отправляется в путь, — это же дело обычное, но Кассандра вновь задрожала всем телом.

— Посмотрите на царевну, — воскликнула Пентесилея. — Дайте ей глоток вина!

— Нет! — Кассандра оттолкнула чашу. — Вино мне не нужно. В глубине души я всегда знала про этот ужас — с тех пор, как мне приснился сон. Я знала про затеянную гнусность, да только не смела взглянуть правде в лицо.

— Что еще за ужас? — Мирина взяла подругу за руку и тут же вспомнила рассказ Кассандры о кошмаре, который она увидела во сне.

— Я видела нож, занесенный над горлом Ифигении…