Лунные Всадницы

Но вот, наконец, показалась Ифигения: крохотная фигурка в длинном, до земли, белом платье. На шее девочки посверкивало одно-единственное украшение — серебряный полумесяц. Бескровное лицо царевны было лишено всякого выражения — словно она уже мертва, подумала про себя Мирина. Девочка шла вперед, словно во сне, спотыкаясь, но не останавливаясь.

Мирина с трудом держала себя в руках: кажется, более тяжкого испытания ей в жизни не выпадало. Пентесилея тоже едва владела собою: о, как ей хотелось прыгнуть вперед, выхватить кинжал и убить жреца на месте! Кассандра, побелев как полотно, застыла неподвижно, не сводя взгляда с лица Ифигении.

— Сделай так, чтобы она тебя заметила, — шепнула Пентесилея.

Но Ифигения; похоже, не видела никого — ни кружащихся танцовщиц, ни толпы. Жрец шагнул к алтарю, взял в руки нож, повернулся и поманил жертву к себе. В это самое мгновение Кассандра словно ненароком взмахнула покрывалом, разноцветные глаза троянской царевны, и зеленый, и синий, так и впились в лицо Ифигении. Кассандра медленно поднесла руку ко лбу, приветствуя девочку как жрица — жрицу.

Наконец Ифигения вроде бы посмотрела на подругу, но выражение ее лица не изменилось. Узнала ли она Кассандру?

— Сдается мне, она тебя увидела, — прошептала Пентесилея. Руки ее скользнули под плащ и высвободили тушку лани. — Вот только поняла ли она что-нибудь? Не знаю. Но это как раз неважно, мы начинаем, Мирина, ты готова?

— Да.

Мирина стиснула в руке открытый мешочек с благовониями, полученный от Атиши. Обычно Ведунья использовала лишь одну-единственную крупинку: этого хватало, чтобы дым получился крепким и благоуханным. Но на сей раз, едва жрец Калхас бросил в курильницу горсть фимиама, Мирина метнулась вперед и высыпала в пламя все содержимое Атишиного мешочка. Последовала короткая пауза, несколько человек, заметивших это движение, подозрительно уставились на девушку, а уже в следующий миг клубами повалил густой, белый, дурманящий дым.

Девушки, не теряя времени, бросились вперед. Кассандра с Мириной подхватили Ифигению под руки, а Пентесилея швырнула на алтарь тушку убитой лани. А затем Лунные Всадницы со всех ног бросились вперед, в запретную рощу, миновали статую и побежали вниз по холму сквозь священные оливковые деревья — туда, где на опушке ждала Кентаврея с лошадьми.

Позади них валил густой дым, заволакивая все густым облаком: от него слезились глаза и першило в горле. Все начали кашлять. Но этого Лунные Всадницы уже не видели.

Пентесилея первой вскочила на лошадь.

— Давайте девочку мне, — крикнула она.

До места Ифигению не то донесли, не то доволокли, точно куклу. Теперь девочку подняли и передали Пентесилее, та приняла ее, и, не дожидаясь остальных, пришпорила Бурю. Та сорвалась с места и птицей полетела на север, прочь из города и из этой земли.

Сзади доносились нарастающие крики: люди в панике метались из стороны в сторону.

— Не мешкайте! — крикнула Кентаврея.

Кассандра легко вспрыгнула на спину Арианы.

Мирина вскочила на Исатис. А в следующее мгновение жрицы уже мчались след в след за Пентесилеей. Выехав на окраину Авлиды, девушки пустили лошадей в галоп.

— Если ты умеешь обгонять ветер, то сейчас для этого самое время, милая моя Исатис, — шептала Мирина И иссиня-черная кобылица не подвела хозяйку.

Добравшись до лагеря у ручья, Пентесилея сдержала лошадь, давая возможность подругам поравняться с нею. Видя, что взгляд Ифигении остекленел, а тело безвольно обмякло, Кассандра не на шутку встревожилась.

— Она одурманена, — объяснила Пентесилея. — Не бойтесь за нее. Царевна ничего не слышит, и говорить не в силах, но она жива, она дышит. Дайте ей попить — и надо ехать дальше.

Кентаврея зачерпнула воды из ручья; совместными усилиями подруги влили несколько капель в рот девочке, с трудом разжав ей зубы. Затем вскочили на лошадей и поскакали на север. Так они ехали, не останавливаясь, всю ночь.

Глава 24 Пополнение

Когда заалел рассвет, всадницы уже огибали предгорья горы Парнас. У прозрачного родника Пентесилея объявила привал: надо было отдохнуть, подкрепиться и утолить жажду.

— Кассандра, иди-ка сюда, — позвала она. — Полюбуйся и утешься! — Воительница спрыгнула с коня, по-прежнему держа Ифигению на руках. Щеки девочки слегка порозовели.

Мирина сняла с лошади попону и расстелила ее на мягкой травке.

— Кладите ее сюда, — сказала она.

Жрицы озабоченно склонились над царевной. Ифигения с трудом зашевелила онемевшими губами.

— Лунная госпожа, — прошептала она. — Лунная госпожа!

Пентесилея прыснула.

— Она, похоже, принимает меня за Артемиду — думает, что это Артемида унесла ее прочь!

Тут Ифигения подняла взгляд на Кассандру — и в глазах девочки появился осмысленный взгляд. Она подалась вперед, неуклюже раскинула руки. Кассандра рывком подняла ее на ноги — и они постояли немного, крепко обнимая друг друга. Остальные трое глядели на них со стороны — сияя улыбками, со слезами на глазах.

— Родная моя! — прошептала Кассандра, ласково баюкая Ифигению.

— Я знала, что ты рядом, — прошептала Ифигения.

— Так ты заметила меня перед храмом?