Лунный дракон и Речная волчица (ЛП)

Никто, конечно, не говорит, что Мандерли вообще не рассматривались, но нужно было хоть как-то укрепить связи с «настоящим» Севером. Амберы были самым наглядным воплощением северян, их род уважали во всех землях от Стены до Перешейка. Храбрость и доблесть Большого Джона была известна всем и каждому: разве не он убил Тайвина Ланнистера в битве под Утесом? В той самой битве, где Маленький Джон, который когда-нибудь сравнится с отцом, получил рыцарские шпоры. А Флинты и горные кланы? Разве были когда-нибудь у Старков союзники вернее? Разве не они сильнее всех пострадали от набегов Железнорожденных? Разве Торрхен Флинт не заслонил собой ее отца от вражеского меча, отдав за это свою жизнь? А Виллем Дастин? Он был правой рукой ее отца, когда они шли на Запад. А Рисвеллы в одиночку заняли чуть ли не треть владений Ланнистеров и их вассалов.

Они все заслужили этой чести. А Мандерли… Они прибыли на Север из Простора и до сих пор поклонялись Семерым. Но они были невероятно богаты, у них было множество воинов и кораблей. И когда война закончилась, именно богатство, торговые связи и люди, способные охранять торговые пути от разбойников, склонили весы на их сторону. Да и в конце концов, Джон просто любил Виллу, чего уж скрывать… Пока Винафрид Мандерли воевала с Мягкой Брендой, Жесткой Рикардой и Большой Фригг — такие прозвища дала им острая на язык Арья. Только Вилла произвела на нее хорошее впечатление. И не только на нее. В конце концов, Джон сам попросил ее руки.

И отец уступил. Мама назвала это глупостью, но была рада за сына. И именно это стало последним доводом в пользу помолвки Сансы и сына короля. Это, наконец, прекратит поток обвинений в том, что Старки забыли о Севере. Муж Сансы, в котором северная кровь смешалась с драконьей, и который будет жить как северянин, успокоит их. Но умиротворит ли? Положит конец заговорам? Вряд ли. Особенно если их дети будут верить в Семерых. Хотя отец как-то говорил, что большинству женихов-северян невеста из дома Старков нужна лишь затем, чтобы использовать ее против самого дома Старков.

Таргариенам это было ни к чему. Железный Трон не слишком заботился о внутренней политике Севера, Но королю нужна была стабильность в государстве. А если дом Старков ослабнет, он потянет за собой и королеву Лианну, чего ему очень не хотелось. Но он был готов и поддержать врагов Старков, если это помогло бы предотвратить или хотя бы ослабить конфликт. И чтобы этого не случилось, лорд Старк согласился на помолвку: одно дело воевать с домом, откуда сбежала будущая королева и не возвращалась восемнадцать лет. И совсем другое — с тем, где живет сын короля.

Женитьба Сансы на Крэйгоне давала Старкам то, чего им сейчас очень сильно не хватало: поддержку короля. Даже если она и не понадобится, сам факт брака с королевским домом станет наглядным подтверждением дружбы Таргариенов и Старков и удержит Рисвеллов, Флинтов и Амберов в узде.

Да, все было правильно и имело смысл.

Но, боги Старые и Новые, почему именно она? Почему Арья не родилась первой? Почему у нее нет сестры-близнеца? В какой-то момент Сансе хотелось уговорить верную подругу Джейни покрасить волосы и занять ее место… Первое впечатление оказалось настолько плохим, что она готова была предложить это открытым текстом. Но все, поздно уже. Ее уже видели. Крэйгон оказался таким суровым и таким… холодным. Он держался очень напряженно и, кажется, о чем-то волновался, когда шагнул вперед, чтобы поприветствовать хозяев замка. Он, кажется, и сам не был в восторге от договора их родителей. Как же он будет вести себя на их супружеском ложе?

Санса вздохнула. Она знала, что выполнит свой долг, несмотря ни на что. Она была дочерью Неда Старка. Но теперь она поймала себя на том, что начинает понимать тетю Лианну. Несмотря на то, что отец строго запрещал любые нелестные высказывания о своем друге детства, про Роберта Баратеона мало чего хорошего было известно. И не потому, что он восстал против своего короля. У него был бастард еще до того, как ему исполнилось шестнадцать и даже после помолвки он продолжал плодить новых. А последнего, говорят, сделал буквально накануне своей гибели на войне, которую он якобы вел зе честь своей невесты… А еще он отличался вспыльчивостью и бескрайним высокомерием. Говорят, незадолго до битвы при Эшфорде он напился и заявил, что ему не нужно регентства при дворе принца Визериса или того, кто родится после него, он сам станет королем и вырежет всех Таргариенов до последнего…

Чувствовала ли Лианна то же самое, что сейчас чувствовала Санса? Разрывалась ли между долгом и желанием, как бы банально это ни звучало?

И если вдруг принц Эйгон возложит ей на голову венок и предложит сбежать с ним — сможет ли Санса сказать «нет»?

Вдохнув поглубже, она встала и открыла дверь.