Лунный камень

Онъ указалъ на запертую дверь между двумя комнатами. Мистеръ Броффъ заходилъ къ нему на минутку; попробовалъ было возобновить свой протестъ противъ нашего предпріятія; но ему снова не удалось произвести на малѣйшаго впечатлѣнія на мистера Блека. Послѣ этого законникъ нашелъ себѣ прибѣжище въ черномъ кожаномъ портфелѣ, который только что не ломился отъ набитыхъ въ него дѣловыхъ бумагъ. «Серіозныя житейскія заботы, съ прискорбіемъ соглашался онъ, — весьма не умѣстны въ подобномъ случаѣ; но тѣмъ не менѣе серіозныя житейскія заботы должны идти своимъ чередомъ. Быть можетъ, мистеръ Блекъ любезно проститъ старосвѣтскимъ привычкамъ занятаго человѣка. Время — деньги…. А что касается мистера Дженнингса, то онъ положительно можетъ разчитывать на появленіе мистера Броффа, когда его вызовутъ.» Съ этимъ извиненіемъ адвокатъ вернулся въ свою комнату и упрямо погрузился въ свой черный портфель.

Я подумалъ о миссъ Мерридью съ ея вышиваньемъ и о Бетереджѣ съ его совѣстью. Удивительно тождество солидныхъ сторонъ англійскаго характера, точно такъ же, какъ удивительно тождество солидныхъ выраженій въ англійскихъ лицахъ.

— Когда же вы думаете дать мнѣ опіуму? нетерпѣливо спросилъ мистеръ Блекъ.

— Надо еще немножко подождать, сказалъ я;- я посижу съ вами, пока настанетъ время.

Не было еще и десяти часовъ. А разспросы, которые я въ разное время предлагалъ Бетереджу и мистеру Блеку привели меня къ заключенію, что мистеръ Канди никакъ не могъ дать мистеру Блеку опіумъ ранѣе одиннадцати. Поэтому я рѣшился не испытывать вторичнаго пріема до этого времени.

Мы немного поговорили; но оба мы была слишкомъ озабочены предстоящимъ испытаніемъ. Разговоръ не клеился, потомъ и вовсе заглохъ. Мистеръ Блекъ разсѣянно перелистывалъ книги на столѣ. Я имѣлъ предосторожность просмотрѣть ихъ еще въ первый приходъ нашъ. То были: Стражъ, Собсѣдникъ, Ричардсонова Памела, Маккензіевъ Чувствительный, Росціевъ Лоренцо де-Медичи и Робертсоновъ Карлъ V, — все классическія сочиненія; всѣ они были (разумѣется) безконечно выше какихъ бы то на было произведеніи позднѣйшаго времени; и всѣ до единаго (на мой взглядъ) имѣли то великое достоинство, что никого не могли заинтересовать и никому не вскружили бы головы. Я предоставилъ мистера Блека успокоительному вліянію литературы и занялся внесеніемъ этихъ строкъ въ свой дневникъ.

На моихъ часахъ скорехонько одиннадцать. Снова закрываю эти страницы.

* * *

Два часа пополуночи. Опытъ произведенъ. Я сейчасъ разкажу, каковъ былъ его результатъ.

Въ одиннадцать часовъ я позвонилъ Бетереджа и сказалъ мистеру Блеку, что онъ можетъ, наконецъ, ложиться въ постель.

Я посмотрѣлъ въ окно какова ночь. Она была тиха, дождлива и весьма похожа въ этомъ отношеніи на ту, что наступила послѣ дня рожденія, — 21-го іюня прошлаго года.

Хотя я вовсе не вѣрю въ предзнаменованія, но все-таки меня ободряло отсутствіе въ атмосферѣ явленій, прямо вліяющихъ на нервы, — какова буря или скопленіе электричества. Подошелъ Бетереджъ и таинственно сунулъ мнѣ въ руку небольшой клочокъ бумаги. На немъ было написано:

«Миссъ Мерридью легла въ постель съ уговоромъ, чтобы взрывъ послѣдовалъ завтра въ девять часовъ утра, и чтобы я не ступала ни шагу изъ этого отдѣленія дома, пока она не придетъ сама и не выпуститъ меня. Ей и въ голову не приходитъ, чтобы моя гостиная была главнымъ мѣстомъ дѣйствія при произведеніи опыта, — иначе она осталась бы въ ней на всю ночь! Я одна и въ большой тревогѣ. Пожалуста, позвольте мнѣ посмотрѣть, какъ вы будете отмѣривать опіумъ; мнѣ хотѣлось бы присутствовать при этомъ хотя въ незначащей роли зрительницы. Р. В.»

Я вышелъ изъ комнаты за Бетереджемъ и велѣлъ ему перевести аптечку въ гостиную миссъ Вериндеръ. Это приказаніе, повидимому, захватило его совершенно врасплохъ. Онъ, кажется, заподозрилъ меня въ какихъ-то тайныхъ медицинскихъ умыслахъ противъ миссъ Вериндеръ!

— Осмѣлюсь ли спросить, сказалъ онъ, — что за дѣло моей молодой госпожѣ до аптечки?

— Оставайтесь въ гостиной и увидите.

Бетереджъ, повидимому, усомнился въ собственной способности усмотрѣть за мной безъ посторонней помощи съ тѣхъ поръ, какъ въ число операцій вошла аптечка.

— Можетъ-быть, вы не желаете, сэръ, принять въ долю мистера Броффа? спросилъ онъ.

— Напротивъ! Я иду пригласить мистера Броффа слѣдовать за нами внизъ.

Не говоря болѣе на слова, Бетереджъ ушелъ за аптечкой. Я вернулся въ комнату мистера Блека и постучавъ въ дверь, которая сообщала ее съ другою.

Мистеръ Броффъ отворилъ ее, держа въ рукахъ свои бумаги, — весь погруженный въ законъ и недоступный медицинѣ.

— Мнѣ весьма прискорбно безпокоить васъ, сказалъ я, — но я собираюсь приготовлять опіумъ для мистера Блека и долженъ просить вашего присутствія, чтобы вы видѣли что я дѣлаю.

— Да? сказалъ мистеръ Броффъ, неохотно удѣляя мнѣ одну десятую своего вниманія, между тѣмъ какъ девять десятыхъ была пригвождены къ его бумагамъ, — а еще что?

— Я долженъ побезпокоить васъ, чтобы вы вернулась со мной сюда и посмотрѣли, какъ я дамъ ему пріемъ.

— А еще что?