Лунный камень Сатапура

Первин почти забыла про дворцового управляющего. Необходимо ему сообщить, что отравлениями во дворце занималась вдовствующая махарани, — иначе он еще начнет арестовывать слуг.

Первин открыла дверь и едва не сбила с ног княжну Падмабаи.

— Раджмате все еще плохо? — Глаза княжны казались неестественно большими на маленьком личике.

— Вы хорошо сделали, что помолились за нее. Я знаю, вы очень старались. Ваша бабушка… — Первин запнулась, ей не хотелось пугать ребенка. — Она заболела внезапно. Рама пытался ей помочь, но она к этому времени уже ушла.

— Ушла? — повторила девочка, переводя озадаченный взгляд с Первин на Раму. — Куда ушла?

— Ушла из этого мира, — мягко пояснила Первин. — Умерла.

— Как Бандар! — Падмабаи зарыдала. — Но так нечестно! Почему все меня бросают?

Первин не успела остановить девочку — та ринулась в спальню. Падмабаи рыдала, трясла бабушку, ожидая, что та откликнется. Фрейлины бросились было к ней, но Первин упреждающе подняла руку. Не нужно мешать последней встрече Падмабаи с бабушкой. Бабушка, сколько видела Первин, обращалась с девочкой резко, однако княжна явно ее любила.

Падмабаи прижалась лбом к бледной щеке бабушки. Потом шагнула назад, посмотрела на Первин. И тихо произнесла:

— В следующей жизни она будет бабочкой. Красно-белой, это мои любимые цвета. И будет порхать со мной рядом в саду.

— Обязательно. — Слова девочки тронули Первин. В индуизме каждому дается следующая попытка, возможность вернуться к жизни в ином воплощении. Бабочка казалась подходящей метафорой для раджматы, которая когда-то очень любила праздники, но не любила удаляться от места своего обитания. — Ей будет очень хорошо в таком облике.

— Ай[43] сказала мне, что Пратап Рао стал ветром, который ревет по ночам. Так он говорит нам, что все у него хорошо. Ну а Вагх? — Голос дрогнул, когда девочка произносила прозвище брата — так его называли лишь члены правящей семьи. — Он когда-нибудь вернется или я теперь совсем одна?

— Одна вы точно не останетесь. Никому неведома воля божества, но мы сделаем все, чтобы найти их обоих. — Первин договорила и заметила, что Рама одобрительно кивнул. То, что он готов ей содействовать, сильно ее приободрило.

— Да, обоих. — Падмабаи вытерла глаза. — Мне плохо без ай. Где она?

Княжна использовала просторечное слово, означающее на маратхи «мама». Это очень тронуло Первин. Отставив церемонии, она протянула девочке руку.

— Поедем ее искать. Я вас посажу на свою лошадь, будет как в сказке.

Чуть помедлив, Падмабаи взяла руку Первин. Подняла на нее глаза и сказала:

— А когда ай и Вагх нас увидят, они нас похвалят!

23. В охотничьем домике

Первин попросила мистера Басу, Арчену и Свагату проводить их с Падмабаи до главных ворот. Хотелось убедиться: никто не заподозрит, что княжну увозят против ее воли. Кроме того, и Падмабаи увидит, что люди, которым небезразлична ее судьба, помашут ей вслед. Не сказала им Первин одного: существует призрачная возможность, что Падмабаи больше не вернется во дворец — в случае, если Мирабаи уже нет в живых. В этом случае Первин и Колин станут официальными опекунами княжны.

Первин знала об этом в силу существования юридического прецедента. Корнелия Сорабджи, первая женщина-юрист в истории Индии, была назначена опекуном нескольких осиротевших князей и княжон. Впрочем, хотя Первин и привязалась к девочке, брать на себя обязанности по полноценной опеке ей совсем не хотелось. Она вдохнула поглубже и напомнила себе: не думай про невзгоды, пока они не настали. Скоро она вернется в Бомбей к письменному столу, заваленному скучными контрактами, и отец снова будет зудеть ей в ухо.

Первин сосредоточилась на происходящем: они прошли через залы старого дворца, пересекли двор, миновали лабиринт коридоров, постепенно делавшихся знакомыми. Вышли за ворота — лошадей напоили, они были готовы к новой дороге.

— Этот документ нужно передать Колину Сандрингему, когда он здесь появится, — сказала Первин, протягивая своим сопровождающим конверт с дворцовым гербом, в который она положила исписанные листы, вырванные из блокнота. — Здесь сказано, что князь может находиться в двух местах: в лесу неподалеку от охотничьего домика и поблизости от дворца князя Сварупа.

— Понятно, — сказал мистер Басу, крутя конверт в пальцах.

— И еще: ведь вы как дворцовый управляющий уполномочены выпустить Читру из тюрьмы? Мы с княжной желаем до отъезда ее видеть.

— Да, уполномочен. И прошу Арчену привести ее сюда. — Наставник посмотрел на Арчену, она в первый момент вроде бы заартачилась, но потом передернула плечами и медленным шагом пошла через ворота в сторону старого дворца.

Мистер Басу сказал, глядя ей вслед:

— Она была ближайшей подругой вдовствующей махарани. И будет тосковать по ней сильнее других.

Первин вспомнила, как вскрикнула Арчена, поняв, что махарани плохо, — при этом она по непонятной причине сопротивлялась приходу врача.

— Возможно, Арчена и знала все ее тайны, но в конечном итоге я не уверена, что она очень хотела, чтобы махарани выжила.