Лунный свет

Разве я могла ему это дать? Могла взять на себя обязательство стать для него нерушимой скалой, если раньше у меня никогда не было настоящих отношений? Я даже не могла долго ни с кем дружить, и после смерти мамы близких друзей у меня не было. В довершение всего я даже не знала ни одного человека, чьи отношения с противоположным полом можно было бы назвать нормальными. Мама встречалась с кучей парней, которых я почти никогда не видела. Амурный список Моны был не столь обширен, но ни один из ее ухажеров надолго не задерживался, если не считать этого идиота Леона Снодграсса, превратившего мое существование в сплошную муку. Даже дедушка с бабушкой, когда она еще была жива, казалось, лишь терпели друг друга, но не более того. У него были работа и увлечения, она же занимала себя тем, что беспощадно контролировала каждый аспект моей жизни.

А если я подведу Дэниэла? Если не найду нужных слов, если ему опять придется бороться? Я боялась оказаться для него недостаточно сильной. Недостаточно веселой. Да и вообще, что меня ему будет… мало. Что, если из-за моей неспособности помочь он опять провалится в черную дыру? Что, если опять попытается причинить себе вред и рядом не окажется никого, чтобы его остановить?

Я могла потерять его, как теряла всех в этой жизни.

И это меня пугало.

Мне приходилось прилагать массу усилий, чтобы мои мысли не затмил иррациональный страх. Может, я просто забегала вперед со всеми этими «а что, если…», которых боялась в будущем. У нас ведь свидание-то было только одно. Это если не считать расследования. И секса.

В десяти шагах позади нас во тьме постоянно присутствовала недосказанность.

Да, мы конечно же немного поговорили обо всем в Керри-Парке, но какой урок из этого извлекли? Пришли к выводу, что совершили ошибку? Что у нас проблемы с общением? Дэниэл, похоже, считал, что мы можем начать все по новой, но что, если мы с ним немного повстречаемся, а потом выясним, что попросту не подходим друг другу в постели? Разве такого не бывает?

Обычно в роли моего эксперта-советника по подобным вопросам выступала тетя Мона, но когда я отправила ей сообщение об отъезде дедушки, в надежде забежать к ней и обсудить все проблемы, ворочавшиеся у меня в голове, она ответила, что как раз проводит напряженную встречу с адвокатом, и пообещала перезвонить позже. Если ей придется отвечать за кражу того полотна… Я попросту не могла разруливать сейчас ее проблемы. У меня и без того было о чем волноваться.

Мне очень хотелось услышать от кого-нибудь совет о том, что делать с Дэниэлом. А еще хотелось во что-нибудь верить, чтобы попытаться увидеть знак. В судьбу. В Бога. В себя. В Элвиса.

В Элвиса. Я громко расхохоталась.

Как смешно.

Но что мне, собственно, было терять?

Покопавшись в ящичке стола, я нашла то, что искала: карточку, которую получила в магазинчике магических товаров, когда была там с Дэниэлом. Ту самую, которую механический прорицатель обещал выдать за цент, но обещание так и не сдержал.

Я вижу, тебя ждет шанс встретить чернявого незнакомца, который откроет тебе великие тайны. Если ты с ним скооперируешься, в будущем тебя ждет лихое, волнующее приключение. Но берегись опасных ловушек – они могут все погубить. Чтобы с честью преодолеть все трудности, понадобятся решимость и холодная голова. В великих начинаниях достойно даже проиграть, потому как через противостояние друг другу вы вместе придете к взаимопониманию.

Не самый точный совет, но, пожалуй, и не худший. Я засунула карточку механического прорицателя в уголок зеркала над туалетным столиком. В голове беспорядочно проносились мысли, жужжа и кружа, как отбившиеся от улья пчелы. И в этот момент я кое-что поняла: именно Дэниэл в такой короткий срок позволил мне почувствовать свою значимость. И отказываться от этого мне совсем не хотелось.

21

«Мы все стараемся забыть то, что причиняет нам боль. Порой это единственный способ жить дальше».

Инспектор Уильям Монк, «Смерть внезапна и страшна» (2010)

Нужный проход в аптеке я дважды обошла стороной. В первый раз какая-то болтливая мамаша глазела на витрины и одновременно разговаривала по телефону, а за ней с воплями носился карапуз. Во второй раз там был мужчина. Я подождала, пока он не уйдет, и ринулась в проход.

Глаза стали вглядываться в цветные коробочки на полках.