Лунный свет

– Она привыкла к нему за один день. Умнее кошки днем с огнем не сыщешь, – сказал он, повернулся и широко улыбнулся: – Ну вот мы и пришли, Берди. Это здесь.

Джиджи остановился перед бирюзовым домом, высвободил руку, отстегнул с поводка Черничку, и та через открытую дверь с противомоскитной сеткой прошествовала в некое подобие пристройки, которая выглядела так, словно сначала в ней был гараж или навес для машины, но потом ее переоборудовали в небольшую мастерскую. Туда он меня и повел. Внутри стоял стойкий запах стружки. Я обвела взором верстак. Пилы. Перфорированная плита с инструментами. А на паре деревянных козлов вверх ногами сушился стол; протрава для древесины на нем все еще выглядела влажной.

– Его сделал Дэниэл? – спросила я.

– А то кто же еще? Это для мистера Фонтейна, – сказал он, будто я знала, кто это, и жестом обвел мастерскую. – Все это Дэнни сделал собственными руками. Даже полки на стенах. Я помогал ему начинать, но он очень скоро превзошел все мои знания и умения. Если бы он не торопился, если бы все взвешивал и обдумывал, то смог бы еще лучше. – Джиджи принюхался: – Чувствуешь? Цыплята поджарились. Нам лучше поторопиться.

Джиджи подошел к другой двери, остановился, сбросил сандалии и поставил их на полочку с другой обувью. Потом положил ладонь на дверную ручку, на мгновение замер и повернулся ко мне:

– Бабуля не разрешает заходить в дом в обуви.

– Да?

Он явно ожидал, что я последую его примеру. Без обуви мне стало как-то странно, но он поднял вверх большой палец руки и улыбнулся, очень похоже на Дэниэла, поэтому я поставила туфли, вошла в дом и ступила босиком на холодные плиты большой кухни. На потолочной рейке висели сковородки и кастрюли. Под ними островком стоял стол, на котором восседали два крупных цыпленка, обжаренных до хрустящей золотистой корочки. В воздухе витал их пленительный аромат.

У плиты пререкались две темноволосые женщины, склонившиеся над исполинской сковородой с зелеными бобами. Одна – маленькая, в очках в красной оправе. Другая – высокая и худая, в мешковатой блузке с открытыми плечами и спортивных штанах, из которых торчали босые ноги. Они никак не могли договориться, сколько соли положить в готовившееся блюдо.

– Мама, ну зачем столько мисо?[12] – сказала младшая.

– Мисо много не бывает.

– Скажешь это завтра моему распухшему лицу.

– Эй, леди, глядите, кого я повстречал на улице, – весело произнес джиджи, будто я была солдатом, давно считавшимся пропавшим без вести и вот теперь вернувшимся с войны.

Женщины повернулись. Маленькая через свои очки оглядела меня с головы до ног. Брови высокой поползли вверх и уперлись в линию роста волос на голове.

– Кто это?

– А вы угадайте, – сказал джиджи, поставив миску с зеленью. – Ни за что не догадаетесь. Посмотрите на ее цветок. Ну-ка, скажи им, кто ты, деточка.

– Я пришла к Дэниэлу.

– Ты Берди? – спросила та, что моложе.

Она была удивительно хороша, по всему ее лицу искрились бликами очаровательные веснушки.

Я кивнула.

Она быстро окинула меня взглядом и протянула ладонь:

– А я Черри, мама Дэниэла.

– Он мне много о вас рассказывал, – сказала я и пожала ей руку.

– А это моя мама, бабушка Дэниэла.

Черри показала на вторую женщину.

– Можешь называть ее бабулей, – сказал джиджи.

– Меня все так зовут, – дала свое добро бабушка. – Стало быть, ты та самая девушка с острова Бейнбридж из дома на пляже? Та, что живет с бабушкой и дедушкой?

– С дедушкой. Бабушка несколько месяцев назад умерла.

– Ой, прости. И мамы у тебя тоже нет, да?

Черри скорчила ей рожу:

– Мама, хватит сплетничать. Она работает с Дэнни в отеле.

– Я знаю, – ответила ей бабуля и сделала вид, что разозлилась.

Потом они показали друг другу языки, бабуля засмеялась, повернулась ко мне и спросила:

– Ты к нам обедать? Дэниэл мне ничего не говорил. Хотя у нас всего полно.

– Дэниэл ничего не знал, – сказала Черри, вглядываясь в меня внимательнее, – он… думаю, он все это время ждал от тебя новостей.

Ждал новостей? Мне стало неуютно. Интересно, он много им обо мне рассказал? А о нас? Одна часть моего естества почла за честь, что он вообще обо мне упомянул, зато вторая пришла в ужас. Они вообще были в курсе, чем мы с ним занимались?

Ну почему я об этом не подумала? Не надо было мне сюда приходить.

– Ты же не собралась с ним расстаться? – тихо спросила бабуля.

– Успокойся, не собралась, – сказал джиджи и повернулся ко мне: – Правда?

– Это вас не касается, – сказала Черри, – и хватит уже этих праздных вопросов. А то вы оба даже хуже старика Йессена.

И бабуля, и дедуля что-то едва слышно пробурчали.

– У меня и в мыслях не было нагрянуть к вам на ужин, – сказала я.

– Подумаешь. К нам постоянно кто-то падает на хвост, – сказал джиджи, перекладывая зелень в стоявший в раковине дуршлаг. – Кому интересно питаться в общем доме? Только идиот может класть в пиццу тофу и лосося.

– И тем самым лишь переводить отличную рыбу, – согласилась бабуля.

У ее ног теперь вилась Черничка.

– Поэтому-то мы и готовим двух цыплят, – сказал джиджи, – одного мне, другого кому-нибудь еще.