Лууч (СИ)

— Сам точно не знаю, какая-то особенность местного микроклимата, почти что аномалия. Везде умеренная влажность, а спустившись сюда, все словно пересыхает, температура увеличивается, сюда даже дожди не попадают, сам лично убеждался. Было несколько раз, заставал меня сильный дождь в этих краях, но стоило спуститься в каньон, его словно рукой снимало. Странное место, животные здесь тоже не живут. Только присущие пустынной местности и привыкшие к жаре.

Словно в подтверждение его слов, с одной засушенной до белизны коряги на камень, перевалилась крупная ящерица, размером с домашнюю кошку. А вскоре мы обошли стороной весьма крупного скорпиона, шириной ни как не меньше с ладошку. Мою ладошку. Еще стервятников не хватает, индейцев и ковбоев, для полной убедительности и полноты картины, подумалось мне, но такие нелепые мысли быстро улетучились.

— Впереди видите вон там, белое плоское пятно? — Декламировал Софикес. — Это маленькое соленое озеро, здесь я пополняю свои запасы соли, когда в ней есть необходимость.

И действительно, везде на плоской белой поверхности, отчетливо виднелись небольшие ямки, очевидно искусственного происхождения. Мы обогнули и его, по центру, почему то не пошли, не сговариваясь, зачем то с напарником наклонились и попробовали на язык, ну точно соль. Высохший ручей петлял. За одним из поворотов, мы услышали стук быстро удаляющихся копыт. Вышли за него, на самом горизонте, парнокопытное неизвестного типа быстро удалялось.

— Олень. Животные любят приходить сюда полизать соль. — Продолжал вводить нас в курс, наш новый проводник.

К обеду жара достигла такого предела, и солнце стало припекать так сильно, что я уже промок насквозь от собственного пота. У Головуса давно капало с носа и подбородка, а Софикес только немного морщился, даже не пытаясь хоть немного раскутать и расстегнуть свой плащ. Только сейчас я понял, как сильно может мучить солнце и жара человека, ведь за все время пребывания в этом мире, никогда ничего подобного не случалось со мной, прохладно и даже холодно было бесчисленное количество раз, а вот так ни разу. Вскоре я совсем перестал соображать, что со мной происходит, вяло переставлял ноги вперед и смотрел уже только на пятки впереди идущего травника. Не знаю, сколько бы еще я так прошел, как вдруг меня, что-то ударило прямо в голову и грудь одновременно. Потом последовал удар в спину. В чувство это меня не привело. Оказалось, Софикес остановился и врезался в него, пот застилал мне глаза, поэтому я его не увидел, а Головус, точно так же врезался в меня сзади и мы чуть не повалились навзничь все дружно.

— Ну вот, пришли наконец-то. — Тяжело дыша, поведал проводник.

Куда мы там пришли я так и не понял, знаю, что мы точно спеклись окончательно. Но Софикес ничего не объясняя, подошел к засушенным листьям, каких-то давно мертвых кустов и раздвинул их как шторы, движениями рук. Жестом пригласил нас. Мы, натужно поднялись с места, по-прежнему испепеляемые солнцем. Тени здесь почти нигде не было, чтобы спрятаться в нее и пошли к нему. Еще на подходе мое влажное лицо обдало прохладным ветерком, мне даже показалось, что все мне это показалось. Но прохлада продолжала обдувать все сильнее с каждым моим шагом. Мы зашли в темный округлый коридор, идущий прямо сквозь пещеру.

— Очень давно, здесь шли бурные потоки воды, они то и промыли скалу насквозь, образовав этот и другие многочисленные тоннели. Дальше мы пойдем по нему, но сначала немного передохнем. — Весьма кстати обнадежил нас проводник, тщательно вытирая платочком свое выразительное лицо.

На самом входе, прохладный сквозняк, идущий изнутри наружу, очень быстро привел нас в чувства. По мере того как мы натурально прохлаждались, Софикес все время тихонько насвистывал мотив утренней симфонии, сыгранной на колокольчиках. По духу она была похоже на одну из классических симфоний, но аналогов к ней я так и не смог вспомнить, скорее всего, это был оригинал в исполнении нашего многогранного травника.

— Куда ведет этот тоннель? — Спросил просиявший, от отдыха Головус.

В тихие холмы, а когда их пройдем, останется полпути, и мы будем за горами.

— Тихие холмы и местечко за горами это настоящее название тех мест? — Уточнил напарник.

— Скорее это я их так называю, потому что формально они среди всех кого я знаю, не зовутся никак и не отмечены на картах, весьма вероятно это оттого, что никто не знает тех мест, в которые я вас поведу. А кто их знает? Никому он о них не сообщает, в связи, с чем и именовать их прилюдно не пробует. Я другое дело. Однако предавать их огласке все равно не стоит, даже нам с вами. Потому условное название, местечко за горами и тихие холмы, более чем достаточно отражает их содержание и смысл.

Теперь просиял и я, но не от понятийных странностей травника, а просто от пришедшего ко мне ощущения, что мы идем в верном направлении. Чувство пути снова было со мной, я даже украдкой улыбнулся, но никто не заметил.

— Может, мы уже пойдем, если все отдохнули? — Предложил я, не в силах больше сидеть на месте.