Лууч (СИ)

— Вот это прыть у тебя Лууч. — Довольно заметил Софикес, легко поднимаясь на ноги.

— Молодость. — Скупо констатировал напарник.

Софикес прошел около десяти шагов и откапал небольшой бумажный куль, с припрятанными до селе факелами. Но я достал из под одежды свой камень медальон, и он мгновенно осветил все пространство умеренным и теплым зеленым светом. Еще один светлячок, я выдал Софикесу, к немалой радости последнего. Софикес даже немного растерялся и быстро убрал содержимое куля обратно, один факел правда он прихватил с собой, исходя из соображения — резерв лишним не будет. Шли, молча, каждый шаг тихонько отдавался отзвуками от каменных стен. В пещере шла капель. Стали появляться столоктиты, немного позже появились и стологмиты. Тоннель расширился, а потом прибавился и в высоту. Местами вода здесь сотворила настоящие чудеса, образуя многочисленные пересекающиеся и самостоятельные коридоры. Мы почти не говорили между собой, а когда я стал рассказывать Головусу, что никогда не был в пещерах, то Софикес попросил нас молчать. Те редкие звуки создаваемые движением, что мы издавали, усиливались многократно. Наш подземный проводник словно опасался, что нас может кто то услышать. Он попросил чтобы Головус перестал шаркать сапогом о штанину, мне ничего не сказал, я и так шел бесшумно, вслушиваясь в глубину пещеры.

Постепенно коридор наш расширился до такой степени, что мы уже не видели в свете легкого зеленого свечения его потолка и стен. Настоящая пещера, коридором ее было уже сложно назвать. Мне на мгновение показалось ненавящевое шевеление под потолком, будто блик зеленого света слегка поплыл, может это и был блик, да тревожное чувство на уровне груди не покидало последние двести шагов. Тут я обратил внимание, насколько качественно бесшумно мы идем все втроем, мои спутники уловили без слов идею, передвижения кошки на охоте. Мы даже немного замедлились. В подтверждение моим мыслям и опасениям, обернулся Софикес и с пальцем у губ и носа, театрально дал понять нам обоим, одобрительным кивком, всю правильность интуитивного передвижения. Идя с небольшой скоростью, мы перешагивали крупные трещины в полу, поперек пересекавшие пол, попадались и продольные трещины, довольно длинные, их мы старались обходить стороной, зеленого света не хватало, чтобы увидеть их глубину, желания проверить ее ни у кого не возникало.

После невероятно крупной пещеры, границы которой уходили во все стороны на непостижимое расстояние, я словно кожей ощутил сужение пространства, до разумных пределов. Теперь пещера по ощущениям была размером с внушительный зал, для оркестровой и симфонической музыки. Казалось бы, с сужением пространства должны прийти подобие уюта и комфорта, но все перевернулось с точностью наоборот. Меня буквально наполнило, липким ужасом, чувством паники, легким телесным параличом и да, воздух стал гораздо горячее, чем был. Исчез прохладный приятный воздух, на его место пришло, почти удушливое тепло. Самое, пожалуй, странное из всего этого, исчезли какие либо посторонние звуки. Воцарилась полная тишина. Мое обоняние уловило аромат подгнивших вяленых яблок. Я обернулся на Головуса, кивок головы и взгляд его, выражал одну ясную мысль, «Куда нас завел этот ботаник?». Мне осталось лишь бесшумно пожать плечами и проверить руками быстрый доступ к мечу.

До сей поры, стремительный шаг травника, заметно стал медленнее и осторожнее. Он точно вышагивал по тонкому льду, боясь оступиться. Смотря на него, я тоже старался идти еще тише, так как ходят мыши и даже еще тише. На Головуса я старался больше не оборачиваться, карикатурней его шагов, изображающих крадущуюся кошку было не найти и это единственное что вызывало у меня улыбку. Нервную такую улыбку, с подергиванием губ от напряжения. Здесь я случайно посмотрел вверх. За короткое время потолок пещеры стал еще ниже, и я различил на нем едва уловимое шевеление белесых тел. Размер тел впечатлял, примерно с ребенка восьми десяти лет. По мере нашего передвижения вперед, потолок становился ниже и я все ближе мог разглядеть созданий сидевших на нем. Они располагались в бесчисленном количестве, по всему потолку и сидели очень плотно, друг к другу, вместо глаз в местах, где они должны быть. На их морды словно прилепили огромные белые оладьи, а вместо ртов, они имели мелкие жвала. Явно хищные твари, вместо кистей рук, пять длинных, тонких когтей, а за спинами подобие нелепых маленьких крыльев. Ушей нет, просто отверстия.