Лувр делает Одесса

– Как «ну и что»! Ей целую неделю до свадьбы нельзя через реку!

– Лея, если нельзя, то Шимшон ей обязательно об этом скажет. Он человек набожный и не допустит никаких отклонений.

– Знаю, Шимшон всеми уважаемый и правильный человек, но он же не сможет за всем проследить. Вдруг Мэри зайдет к кому-нибудь в дом, где нет на двери мезузы. Тогда снова «все»!

– Ой, и правда! – в ужасе вскрикивала и без того взбудораженная Белла.

– Лея, ты нас предупредила, мы вежливо поняли, а теперь иди домой и не морочь нам голову своими страхами. У нас и так нет в доме покоя, а тут еще ты со свиньями да собаками.

– Хацкель, не обижай зря мою подругу! Она всего лишь хочет нам напомнить, что перед свадьбой жених и невеста так же, как и больной, подлежат особой охране. Правда, Леечка?

– Так и я про то! – облегченно вздохнула Лея и пошла домой с чувством выполненного долга.

На какое-то время у Разумовских наступало затишье, но длилось оно тоже совсем недолго, а точнее, ровно столько, пока голову Фрейды не посещало очередное беспокойство.

– Белла, Гофман не забыли пригласить?

– Нет, конечно!

– А как им сообщили? – не унималась Фрейда. – Лично или отпечатанным листком?

– Пригласительным.

– Плохо, нужно было лично.

– Мама, зачем лично, если Фима столько времени потратил на изготовление приличного штемпеля?

– Я понимаю, такое не каждый может себе позволить, но живые слова завсегда лучше. Разве маленькие буквы на клочке бумажки могут передать то, как мы их уважаем?

– Мама, да бросьте вы беспокоить разные глупости! Отдыхайте себе дальше и представляйте, как будет весело, когда клезмеры [17] с бадхеном [18] будут заходить в дом и звать на свадьбу. Бадхен всем объявит, в честь кого исполняется каболес-шабес, а музыканты после его слов сразу же начнут играть. Мама, это солидно!

– Тогда уже согласна. А Земан пригласили?

– Конечно пригласили! Фима сам лично у них был два дня назад, когда ходил в лавку за чернилами.

– Вот к ним можно было специально и не заходить. С них бы и листка хватило. Я как посмотрю на Витл, прям тошнота к горлу подкатывает. Лупатые глазки без остановки бегают из стороны в сторону и совсем не смотрят на того, кто с ней разговаривает. Как-то раз пробовала за ней поспеть, так голова закружилась. Чуть не упала возле ее ног. Сдается мне, она мучается страхом или нечистой совестью.

– Мама, да перестаньте вы всех подозревать!

– Не спеши упрекать свекровь, а лучше послушай. Я не первый день на свете живу и знаю, какая немощь чем выглядит. Есть болячки плотские, от тела, а есть расстройственные, от головной психики. Зачем глазам просто так бегать в разные стороны? Их обязанность – правильно на все смотреть. Туда-сюда им не положено. Здесь другая причина – душевное неспокойство. А ежели все так, то ты сама знаешь, от чего оно случается.

– Конечно знаю, когда человек не по Божьим законам живет или к колдуну ходил.

– Правильно, Белла! Других причин не бывает. Вот за что я тебя люблю, так это за твой прозорливый ум. Другая бы спорить начала, мысли вслух распускать, а ты молча согласилась и правильно сделала. А ты видела, как Гриша красиво обрезал на пригласительных листочках уголки? Ему очень нравится ножницами работать. Может быть, он будет парикмахером?

– Мама, еще один ремесленник в доме! Ой, не до этого сейчас! Посмотрим после свадьбы, куда пристроить мальчика. Я что думаю, пускай он с музыкантами по домам ходит приглашения раздавать. Денежку заработает и заодно со всеми познакомится.

– Это обязательно! Нельзя ребенка радости лишать. Белла, ты не жалеешь, что мы его к себе забрали?

– Тю, мама! Пускай себе мальчик живет и будет счастлив! Вы рады, и это делает приятно всей семье.

– Правильно. Я тебе сегодня говорила, что ты хорошая сноха?

– Не помню, но, если хочите, можете еще раз сказать.

– Вот хитрющая лиса! Думаешь, Фрейда старая и ничего не помнит? Ладно, так и быть, скажу еще раз: у меня сноха хоть и глупая, но добрая.

– Мама!

– Не спорь, мама знает лучше! Я прилягу, а ты иди готовиться к субботе. Как представлю вас с Фимой, идущих в синагогу к утренней молитве, прям слезы сердечные льются из глаз нескончаемым потоком. Белла, ты только подумай: вас посадят на почетные места у восточной стены! Фиму призовут к Торе, наденут на него талес [19], подаренный Шимшоном, и он красиво и умно ответит на все вопросы, которые ему задаст раввин. А когда вы будете выходить из синагоги, на внука посыплются орехи с конфетами и пожелания сладкой жизни! Прям ясно вижу, как ты, Белла, будешь радоваться за сына. Гриня с ребятишками бросится собирать лакомства, отталкивать друг друга, хвалиться, кто больше наберет. Все будут очень счастливы.

– Ой, мама, не говорите! Я уже начинаю колотиться от волнения, а представляете, шо потом будет?

– Мама все представляет и уже сердечно переживает, потому что помнит свою свадьбу, помнит свадьбы детей. И если Бог даст сил и крепости, увижу свадьбы моих внуков! Не каждый награждается таким счастьем! Поэтому и плачу. Доживешь до моих лет, поймешь, что никакого платка не хватит осушить слеповатые глаза любящей старой мамы.

Глава 12