Лужок черного лебедя

– Я не одобряю способ, избранный Тейлором, чтобы донести до меня информацию обо всем этом беззаконье. Но он хотя бы попытался. Челеси, Пайк и Бритт заговорили только под давлением. Вам должно быть стыдно, потому что лишь поступок Тейлора смог прервать беззаконье.

Все обернулись и посмотрели на меня. Но я ждал, когда обернется Гарри Дрэйк.

– Что такое, Гарри? За три года ты так и не запомнил, как я выгляжу?

Все взгляды скрестились на Гарри Дрэйке. Потом – на мистере Кемпси. Наш классный руководитель должен был отчитать меня за то, что я заговорил без спроса. Но он молчал.

– Ну, Дрэйк? – спросил он.

– Сэр?

– Хватит прикидываться дурачком, Дрэйк.

Но Дрэйк действительно выглядел так, словно ничего не понимает.

– Сэр?

– Ты так и будешь повторять «сэр»?

Гарри Дрэйк получил выговор. Уэйн Нэшенд и Ант Литтл отстранены от учебы. И, скорее всего, мистер Никсон исключит Нила Броуса.

Теперь они точно набьют мне морду.

На уроках английского Нил Броус обычно сидит на первой парте в среднем ряду. Давай, сказал мой Нерожденный Брат Близнец, займи место этого ублюдка. Ты обязан сделать это. И я сел. Дэвид Океридж, сидевший раньше с Нилом Броусом, прошел мимо и занял место где-то за задней партой. Но Клайв Пайк поставил рюкзак рядом со мной.

– Здесь кто-то сидит?

У Клайва Пайка изо рта воняет чипсами со вкусом сыра и лука, но кому какая разница?

Я махнул рукой, садись.

Когда мы приветствовали ее: «Добрый день, мисс Липпеттс», – она посмотрела на меня, но тут же отвела взгляд.

– Садитесь, 3КМ. Достаньте пеналы. Наш сегодняшний урок будет посвящен обсуждению этой темы…

Пока мы доставали наши принадлежности, мисс Липпеттс написала на доске.

СЕКРЕТ

Скрип мела по доске очень успокаивает.

– Тасмин, прочти это слово, пожалуйста.

Тасмин Мюррелл прочла:

– «Секрет», мисс.

– Спасибо. Но что это такое – секрет?

После обеда всегда сложно снова войти рабочий ритм.

– Ну, скажите, можем ли мы увидеть секрет? Или потрогать его?

Аврил Брэддон подняла руку.

– Аврил?

– Секрет – это информация, известная малому количеству людей.

– Хорошо. Информация, известная малому количеству людей. Но какого рода информация? О тебе? О ком-то другом? О чем-то? Или, может быть, о чем угодно?

После короткой паузы несколько учеников пробормотали:

– О чем угодно.

– Да, я бы тоже так сказала. Но попробуйте ответить на такой вопрос: является ли секрет секретом, если это неправда?

Это был серьезный вопрос. Мисс Липпеттс написала:

МИСС ЛИППЕТТС - ЭТО НЭНСИ РЭЙГАН.

Девчонки в классе рассмеялись.

– Если я попрошу вас остаться после школы, дождусь, пока мы будем одни в классе, и тихо, со всей серьезностью, скажу вам, что я – жена Рональда Рэйгана, вы поверите мне?

Дункан Прист поднял руку.

– Дункан?

– Я позвоню в психушку, мисс. Закажу для вас палату с мягкими матрасами. На стенах, – маленький фан-клуб Дункана Приста засмеялся. – Это не секрет, мисс! Это полный бред.

– Очень лаконично и, главное, в рифму. Спасибо. Как верно заметил Дункан, «секреты», которые выглядят, как заведомая чепуха, на самом деле, не являются секретами. Если бы достаточное количество людей поверило в то, что я – Нэнси Рэйган, у меня могли бы возникнуть проблемы, но и в этом случае это был бы уже не «секрет», а массовое помешательство. Кто может сказать мне, что такое «массовое помешательство»? Аласдер?

– Я слышал, многие американцы верят, что Элвис Пресли жив.

– Прекрасный пример. Как бы то ни было, сегодня я открою вам один свой настоящий секрет. Это в некотором роде постыдный секрет, поэтому я прошу вас никому не рассказывать о нем…

МИСС ЛИППЕТТС – МАНЬЯК-УБИЙЦА.

На этот раз смеялись пацаны.

– Тсссс! Я закатала тела своих жертв в асфальт под трассой М50. Нет никаких улик. Никаких подозрений. А теперь скажите – этот «секрет» можно считать настоящим секретом? Если ни у кого – я подчеркиваю: ни у кого – нет ни малейших подозрений на этот счет?

Тишина. Воздух был заряжен интересом.

– Да… – сказали одни ребята.

– Нет… – сказали другие.

– Но вы бы знали об этом, мисс, – Клайв Пайк поднял руку. – Если бы вы были маньяком-убийцей, вы бы знали об этом. Поэтому вы не можете утверждать, что никто не знает об этом.

– Вовсе не обязательно. Если б у нее была шизофрения, она могла бы и не знать о том, что она маньяк-убийца, – сказал ему Дункан Прист. – Шизофреники никогда не помнят своих преступлений. Она могла бы просто… порубить тебя на части за то, что ты не сделал домашку, чик-вжик-хрясь, потом избавилась бы от останков, смыла бы их в канализацию. А после этого отключилась бы и на утро снова проснулась бы в кровати, обычная разумная мисс Липпеттс, учительница английского. Она увидела бы кровь у себя на одежде и испугалась бы: «О боже! Кровь на моей одежде, опять? Как странно, что это происходит со мной каждое полнолуние. Что ж, пойду брошу все это в стиральную машинку». И тогда это был бы секрет, о котором бы никто не знал, правильно?