Лузиады

Всесильный Рок когда-то обещал им
(А Рока непреложно обещанье),
Что во владенье воинам бывалым
Отдаст страну их давнего мечтанья,
Тот край, где мир рассвет встречает алый,
Там кончатся их долгие скитанья.
Они всю зиму плыли беспрестанно.
Пора увидеть берег им желанный.

29

Вы знаете: они преодолели
Все беды, что таят морские дали,
Прошли сквозь шквалы, бури, рифы, мели,
Неистовство Борея испытали.
И, видя близость их к заветной цели,
Мы дать им краткий отдых пожелали.
Пусть флот усталый оснастят исправно,
Чтоб с новой силой путь продолжить славный".

30

Лишь только смолк отец седой и властный,
Младые боги в ярый спор вступили,
Одни героев защищали страстно,
Другие их на гибель осудили.
Клял Вакх потомков Луза громогласно:
Невольно страх ему они внушили.
Себя считал он Индии владыкой
И опасался славы их великой.

31

Ему давно уж Парки предсказали,
Что с Пиренейских гор придут народы,
Что подчинят себе Востока дали
И покорят морей полдневных воды.
Настанет и для Вакха час печали,
И под родным низейским небосклоном
О нем забудут люди преспокойно,
Найдя ему преемников достойных.

32

Как он скорбел, что в вышину Парнаса
Ему поныне гимна не сложили!
О португальцах доблестных рассказы
Всегда на Вакха ужас наводили.
Ему казалось: от людского глаза
В реку забвенья бег свой устремили
Его победы в Индии, померкнув
Пред славой Луза, гордой и безмерной.

33

Но их взяла Венера под защиту,
Наследниками римлян их считая,
Любя их нрав, отважный и открытый,
Победы их в Танжере вспоминая.
Мечтою к временам полузабытым
Влеклась богиня, с радостью внимая
Их языку - подпорченной латыни,
Будившей память в ней о днях старинных.

34

Открыли Парки радостной Цитере,
Что там, где племя Луза воцарится,
Ей будут фимиам курить без меры
И власть любви великой утвердится.
В слова провидиц не теряя веры,
Два бога не могли договориться.
Жестокий спор они не прекращали
И прочих небожителей смущали.

35

Когда Астрей или Борей гневливый
К земле деревьев кроны пригибают
И в яростном, неистовом порыве
Побеги неокрепшие ломают,
Дрожат листочки бедные пугливо,
От страха горы грозные рыдают.
Такой же шум и средь богов поднялся
И в вышине Олимпа раздавался.

36

Великий Марс, воитель прирожденный,
Пустился с жаром защищать Киприду,
То ль давней страстью снова вдохновленный,
То ль взять желая под свою эгиду
Народ, умом и силой наделенный.
И, преисполнясь за сестру обидой,
Отбросив щит, Марс в полный рост поднялся
И в спор богов стремительно ввязался.

37