Лузитанская лира

О волосы, как схожи вы с вольными волнами!
Вы — зеркало, в котором удел мой отражен.
Вы — озеро, где воды сверкают хрусталями.
Вы — океан, что мраком ночным заворожен.

О волосы любимой, о кудри проливные,

Руками погрузиться мне дайте в ваш поток,
Чтоб в нем, студеном, видел горячечные сны я
И мглу его рассеять их звездным светом мог.

Плыть по нему мне дайте, как по морю, неспешно,

Когда оно безбурно, и кроткий плеск зыбей
Смягчает одинокость гармонией утешной,
А лунное сиянье целит от всех скорбей.

Разбиться в щепы дайте мне на подводных скалах,

Сокрытых в этой хляби, что цветом — как эбен,
И сладостней рейнвейна, кипящего в бокалах,
И плещет, словно в берег, в старинный валансьен.

Волшебница, владеешь ты несравненным кладом —

Такими волосами, что краше всех венцов,
И можешь равнодушно, с высокомерным взглядом
Внимать банальным гимнам толпы своих льстецов.

Позволь же надышаться мне странным ароматом,

Струящимся победно вкруг твоего чела,
Тем запахом, что разум мутит скупцам богатым
И в гроб до срока сводит безумцев без числа.

Я знаю: беспощадно томят тебя желанья,

Ты гнаться за любовью всю жизнь обречена,
Но вот пройдешь, и слышу я горних сфер звучанье,
И вновь душа истомой и нежностью полна.

Кудрей твоих лавина, что дерзко разметалась,

Пусть подголовьем станет в счастливый час и мне,
И летними ночами, когда сморит усталость,
Откидываться буду я на него во сне.

Пусть вихрем сумасшедшим вокруг меня обвиться

Придется этим косам, дабы придать мне сил
И заменить то масло, которым умаститься
Обязан гладиатор, на смерть идущий, был.

О мантия, твой бархат чернее тьмы беззвездной!

Я из пучины этой, быть может, не вернусь,
Но что мне в том, коль прежде, чем буду пожран бездной,
Я в волнах наслажденья блаженно захлебнусь!

МОЛИТВА

I

По замку, где ни звука, ни души,
Она проходит в черном одеянье,
И кутается в саван, и в тиши
Рыдает, словно каясь в злодеянье.
Будь кружевом я на платке у ней,
Ей плакалось бы во сто раз вольней.

II

С шотландкой юной сходственная с виду —
Воздушна, белокура и нежна,
Она меланхоличней Артемиды
И в вечную печаль погружена.

Стань платьем я, ее облегшим тесно,

Мне были бы грехи ее известны.

III

Ночами серебристый звездный рой
Стремит украдкой ласковые взоры
В ее глаза, омытые слезой,
Прозрачной, как окрестные озера.

Будь я луной, что лик свой прячет в тень,

На землю вовсе не вернулся б день.

IV

Стервятники клекочущие вьются
Над рвами замка вкруг его зубцов,
А в темных залах вздохи раздаются,
Беспомощные, как мольба слепцов.

Стань я из человека хищной птицей,

Я мог бы над ее челом кружиться.

V