Лузитанская лира

Как лебедь умирающий поет
На зыбкой глади озера лесного,
Когда впервые, скорбно и сурово,
На жизнь глядит уже с иных высот,—

О, если б он часов замедлил ход,

О, если бы расправил крылья снова!
Но славит он конец пути земного,
Освобожденье от земных забот,—

Так я, сеньора, здесь, в пути далеком,

Уже смирясь пред неизбежным роком,
Не в силах жить, берусь за лиру вновь

И снова славлю горькими словами

Мою любовь, обманутую вами,
И вашу изменившую любовь.

«Итак, судьбы узнал я благодать!..»

Итак, судьбы узнал я благодать!
Лежу в пыли, и мне уж не подняться.
Все изменилось, так чему ж меняться?
Все потерял я, что еще терять?

Расстался с лучшим — значит, с худшим ладь

Жить прожитым я буду впредь пытаться.
Но в мире зла, где злу и не дивятся,
На что и жить, чего от жизни ждать?

Пускай же смерть приходит, торжествуя.

Надежды нет, желаний больше нет.
Так пусть умру, хоть сердцу легче будет.

Ведь от добра уже добра не жду я.

Но средство есть от этих зол и бед,
И за него пусть мир меня не судит.

«О, непорочная душа, так рано…»

О, непорочная душа, так рано
Ушедшая от суеты мирской,
Тебе на небе вечный дан покой,
Мне на земле — мучительная рана.

Но если в горних сферах невозбранна

Живая память о любви былой,
Ты вспомнишь взгляд воспламененный мой,
В котором и поныне страсть сохранна.

И если ты услышишь боль мою.

И если ты поймешь, как безутешно
Я, по тебе тоскуя, слезы лью,

Молись, чтоб столь же скоро и поспешно

Соединил нас бог в святом раю,
Сколь рано мы расстались в жизни грешной.

«Печали полный радостный рассвет…»

Печали полный радостный рассвет,
Смешавший краски нежности и боли,
Пусть будет людям памятен, доколе
Есть в мире скорбь, а состраданья нет.

Чертившее на небе ясный след,

Лишь солнце соболезновало доле
Двух душ, разъединенных против воли,
Чтобы погибнуть от невзгод и бед.

Лишь солнце видело: обильной данью

Наполнилась могучая река,
Взяв у влюбленных слезы и рыданья.

И слышало: мольба их столь горька,

Что может и огонь смирить, страданья
Уменьшив осужденным на века.

«Быть запертым в позорную тюрьму…»

Быть запертым в позорную тюрьму —
Итог моих пороков и гордыни.
Смерть разрубила цепи, но поныне
Прикован я к несчастью моему.

Амур не примет агнца — потому

Я в жертву жизнь принес его святыне.
Судил мне рок скитаться на чужбине
И нищенскую в руки дал суму.

С тех пор, не веря радости обманной,

Считая наслаждение зазорным,
Живу я, крохи малые ценя,

Наученный звездой моей туманной,

Безглазой Смертью, Случаем притворным
Страшиться счастья пуще, чем огня.

«Печаль и страсть исчезнут без следа…»