Лузитанская лира

О светлый сон, сладчайший, своевольный,
Продли еще обман блаженный свой!
Он в забытьи владел моей душой,
И пробудиться было б слишком больно.

Тобой бы кончить путь мой в жизни дольной,

О ложь прекрасная, мираж благой!
Когда бы смерть в тот миг пришла за мной,
Я, насладившись, умер бы, довольный.

Я счастлив был, хоть разлучен с собой,

Обрел во сне все, чаянное в яви —
Судите же, сколь взыскан я судьбой.

Нет жребия печальней и лукавей:

Ведь явь ко мне всегда была скупой,
Я лишь от вымысла ждать счастья вправе.

«Да сгинет день, в который я рожден!..»

Да сгинет день, в который я рожден!
Пусть не вернется в мир, а коль вернется,
Пусть даже Время в страхе содрогнется,
Пусть на небе потушит солнце он.

Пусть ночи тьма завесит небосклон,

Чудовищ сонм из ада изрыгнется,
Пусть кровь дождем из туч гремящих льется
И сын отца убьет, поправ закон.

Пусть люди плачут и вопят, не зная,

Крепка ль еще под ними грудь земная,
Не рушится ли мир в бездонной мгле.

Не плачьте, люди, мир не заблудился,

Но в этот день несчастнейший родился
Из всех, кто был несчастен на земле.

«Что, смерть, несешь? — Я солнце унесла…»

— Что, смерть, несешь? — Я солнце унесла.
— Когда оно затмилось? — В час рассвета.
— Из-за чего? — Мне не узнать секрета.
— Кто знает? — Тот, кто все вершит дела.

— Где тлеть ему? — В земле, где вечно мгла.

— А как же пламя? — Сникнет, тьмой одето

— Что скажет Лузитания? — Лишь это:
«Марии недостойна я была».

— Где тот, кто видел свет? — Скончался вскоре.

— Что говорит Амур? — Молчит в смятенье.
— Кто смог уста замкнуть ему? — Беда.

— А королевский двор? — Померк от горя.

Что там осталось? — Мрак, и запустенье,
И слезы по ушедшей навсегда.

«О вы, кто честным изменил дорогам…»

О вы, кто честным изменил дорогам,
Чья цель одна: довольство и покой,
Вы блага жадной ловите рукой,

И Беспорядок — ваш кумир во многом.

А мир меж тем идет в Порядке строгом.

Вы жертвуете совестью, собой,
Но божий суд карает грех любой,
И даже Случай тоже создан богом.

Наказан будет тот, кто лишь в судьбу

Да в случай верит разумом кичливым,—
Есть в опыте опасности зерно.

Бог не простит упрямому рабу,

Но то, что он считает справедливым,
Для нас несправедливо и темно.

«Влекомы ветром, сквозь морские дали…» [53]