Львиное Сердце

Я вспомнил про других негодяев, и у меня похолодело внутри. Я упал на свою жертву. Стрела пропела над головой, как раз там, где мгновение назад стоял я. Облегчения я не чувствовал, только бурлящий страх, сознавая, что следующая стрела прошьет меня насквозь. Я перекатился через испускавшего стоны худого, пытаясь закрыться им, как щитом, от выстрелов его приятелей и одновременно – разоружить его. Стрела вонзилась в тощего, пройдя совсем рядом с моей ладонью, сжимавшей теперь его лук. Бедолага взвизгнул, издав такой высокий звук, что у меня заныли зубы. Теперь у меня был лук – хорошо! – но, лихорадочно нашаривая его рукоять, я понимал, что не успеваю. Следующая стрела уже нацеливалась в меня. Она пронзит мою плоть задолго до того, как я смогу наложить свою стрелу, натянуть тетиву и выстрелить.

Но смерть с железным жалом не прилетела.

Вместо этого я услышал удар, стук, обычно издаваемый врезающимся в кость камнем, и мгновение спустя вопль ярости. Я понятия не имел, в кого попали. Не знал, сколько мерзавцев целятся в меня: один, два или больше. Насмерть перепуганный, надеясь, что Рис смог убежать, я вскочил и завертел головой, одновременно накладывая стрелу на тетиву лука тощего.

Снова треск, еще один крик боли. Я в изумлении воззрился на рябого юнца, державшегося за голову. Шагах в пятнадцати за ним гарцевал на месте Рис, заводивший правую руку за плечо, чтобы бросить очередной камень.

Этот противник был связан боем, по крайней мере на время. Повернув голову, я увидел толстяка. Стоя шагах в двадцати от меня, он нацеливал стрелу. Клянусь, сердце мое почти выпрыгнуло из груди, так я перепугался. Уверенный, что смерть пришла за мной, я застыл на месте.

Что-то прошуршало в воздухе, и толстяк охнул от неожиданности. Я заморгал. Из груди врага торчало оперение стрелы. Подстрелен. Но кем?

Толстяк повалился, а я развернулся, торопясь спасти Риса от юнца. Но не успел я прицелиться, как другая стрела вошла моему предполагаемому противнику между лопаток. Рябой рухнул и больше не двигался. За ним я разглядел Риса, бледного, но вроде как целого и невредимого. Никогда в жизни не испытывал я большей радости.

– Видел, откуда прилетели те стрелы? – окликнул я мальца.

Тот молча указал мне за спину.

Покрывшись мурашками – вдруг незримый лучник желал вреда и нам? – я повернулся.

Из-за бука выступил высокий человек в капюшоне. В руках он держал могучий боевой лук с натянутой тетивой и стрелой, готовой сорваться с нее.

– Их было только трое? – спросил он по-французски.

Растерявшись, потому как говорящие на французском люди не встречались нам после выезда из Стригуила, я ответил:

– Думаю, что так, друг. – Потом, перейдя на ирландский, сказал: – Рис, ты видел других?

– Нет, сэр, – молниеносно отозвался он.

Высокий мужчина подошел ближе, обводя цепким взглядом деревья и кустарник под ними. И опустил оружие только тогда, когда удовлетворился осмотром.

– Мы с мальчиком обязаны вам жизнью, сэр, – сказал я. – Благодарим вас.

Ярко-голубые глаза наблюдали за мной из-под капюшона.

– Я сегодня рассчитывал поохотиться на оленя, а не на людей.

Знакомая нотка в голосе. Я придвинулся поближе.

– Можно ли узнать ваше имя, сэр?

– Божьи ноги, ты! – Капюшон откинулся на спину, открыв памятную мне гриву золотисто-рыжих волос. – Как занесло тебя в эти леса, Руфус Ирландец?

Лишившись дара речи, я упал на одно колено и склонил голову. Жизнь мне спас не какой-нибудь английский землевладелец, но герцог Ричард собственной персоной. Я-то думал, что он в Аквитании, а герцог стоял передо мной во плоти и крови.

Крепкая ладонь опустилась мне на плечо.

– Встань.

Я поднялся, держа лук.

– Спасибо, сир. – Волна эмоций захлестнула меня, и я добавил: – Без вас мы оба были бы уже мертвы.

Глаза Ричарда слегка сощурились.

– Мальчишка ловко кидается камнями. Он сумел постоять за себя, а вот про тебя я этого сказать не могу.

Щеки у меня загорелись, я повесил голову.

Добродушный смех.

– Я пошутил, Руфус. Против тебя были трое, все с луками. То, что ты еще дышал до моего прибытия, – свидетельство твоей стойкости.

– Сир.

Я кивнул, чувствуя еще большее смущение.

– Сэр!

Крик Риса побудил меня взглянуть поверх плеча Ричарда. На краю опушки виднелся еще один человек с натянутым луком. Стрела была нацелена Ричарду в спину. Я уперся плечом в грудь герцога, который ничего не ожидал и не помешал мне оттолкнуть его в сторону. Потеряв равновесие, мы оба упали, я оказался на Ричарде. Тот сердито рявкнул от неожиданности, и в тот же миг надо мной прошелестела стрела. Не думая о собственной безопасности – только о том, что спасший мне жизнь человек не должен погибнуть, – я вскочил. Лук так и остался в моей левой руке, и хотя стрела больше не упиралась в тетиву, я держал ее, прижимая к плечу лука.

Торопливо накладывая стрелу на тетиву, я бросил взгляд на лучника и во второй раз за этот день заглянул в глаза собственной смерти. Хрясь! Взвыв от боли, мой противник пошатнулся и попятился.

«Да благословит тебя Бог, Рис», – подумал я. Вскинул лук. Прицелился. Спустил тетиву.