Львица

На следующей неделе снег падал часто, но никто не верил, что это был последний приступ зимы, потому что солнце светило ярко и тепло между серыми временами, и снег не задерживался долго на дорогах или в чистых местах. Пение птиц сменилось с утомительных зимних панихид на более яркие звуки. За снегом пришла весна, об этом говорил меняющийся аромат ветра, и Кериан начала думать о своем брате. Она не видела его и не слышала ни слова об Айенше или даже о Буэрен Роуз с тех пор, как они давным-давно покинули лагерь разбойников. Пришло время поговорить с Даром, сообщить ему, что кое-что изменилось в королевстве и с ней самой. Она попросит его обдумать ее просьбу, смелое требование, сделанное во имя смелого плана, но сначала нужно сделать и сказать что-то еще.

- Джератт, - сказала она, усаживаясь на корточки, - я собираюсь совершить небольшое путешествие.”

Он сел поближе к огню, так что свет отбрасывал тени, вьющиеся вокруг него сзади. Она не могла прочесть выражение его лица,но теперь она знала его, и хорошо. Это было для него новостью.

“Я должна увидеть короля, - сказала она.

Он сидел молча.

- Скажи мне, о чем ты думаешь, Джератт.”

- Он покачал головой. “Нет. Скажи мне, если ты вернешься.”

“Я вернусь.”

- Тогда тебе не нужно знать, о чем я думаю.”

Над вершиной скалистого пика завывал ветер. Лагерные костры тускло светились в слабом зимнем солнечном свете. Старейшина спала рядом с самым горячим, самым высоким из них, и когда Кериан взглянула на нее, в ее сознании промелькнул образ—нет, в глубине ее глаз—огромного бесформенного зверя, который бежал. Лед затрещал у нее по спине, и сердце дрогнуло, как перед битвой. Ее отвлекли голоса и скрежет камней. Она оторвала взгляд от Старейшины и увидела двух охотников, спускавшихся по каменистому склону, одного с маленькой косулей на плече, другого со связкой перепелов и одного зайца на бедре. Она оглянулась и увидела Бриар, которая собиралась сменить часового у входа в водопад.

- Передай королю мои наилучшие пожелания, - сухо сказал Джератт.”

Она рассмеялась, но образ скачущего зверя все еще преследовал ее глаза, и ее смех дрожал в собственных ушах. - Увидимся на восходе Луны. Здесь.”

Две недели. Он кивнул и протянул ей руку. Она пожала его в крепкую руку воина, встала и собрала дорожный набор-толстые шерстяные штаны, шерстяную рубашку и прекрасные сапоги, украденные у молодого рыцаря. Потом она ушла в лес. Прижавшись ухом к земле и подставив нос ветру, она узнала о местонахождении своего возлюбленного еще до того, как приблизилась к Квалиносту. Он с отрядом слуг, его Леди-Матерью и целой шайкой сенаторов перебрался в свой широко раскинувшийся лесной домик на две недели охоты. Именно там она нашла Гилтаса, и она сделала это, проскользнув мимо его охраны, его слуг, его матери и ее народа в его спальню при свете звезд.

Кейран стояла в центре яркого квадрата звездного света, серебряные лучи которого широко расходились от высокого окна в потолке королевской спальни. Мягко доносилось бодрствующее дыхание того, кто глубоко спал. Когда глаза Короля открылись и он увидел ее, он даже не вздрогнул.

- Кериан.- Гилтас сел. “Я мечтал, чтобы ты приехала сюда. Мне снилось, что я слышу твои шаги.”

“Тебе это не приснилось, милорд король.”

Он распахнул объятия в приглашении, и Кериан быстрыми шагами преодолел расстояние между окном и кроватью.

“Кериан” - прошептал он сквозь спутанное золото ее волос. - Кериан, это действительно ты?”

“Тебе приснилось, - сказала она, почти смеясь. “Теперь ты сомневаешься?”

Словно в ответ, король заключил ее в свои объятия. От него пахло мылом, одеждой, вынутой из надушенных ящиков комода, и шкафами, увешанными пакетиками с высушенной сандаловой древесиной. Он сиял, как хорошо ухоженный король, и держал ее так, словно следы, оставленные ею на его безупречной постельной одежде—сажа, грязь и пятна пота—были не более чем слабым отпечатком надушенного тела.

- Пойдем, - коротко сказал Гилтас, соскальзывая с кровати. Его ночная рубашка шелковисто и грациозно двигалась вокруг тела. - Ты выглядишь голодной, любимая, и хочешь пить. Я тебе что-нибудь найду-”

Кейран отрицательно покачала головой-жест, к которому все уже привыкли мужчины и женщины в последнее время. Этот резкий жест удивил его, и она не стала извиняться.

- Милорд король, мне вдруг захотелось принять ванну.”

Он тихо рассмеялся-ради этого тайного прибытия. “И все это ради ванны? Ну что ж, пусть так и будет. Я позову Планше. У тебя будет что ты пожелаешь. Сиди. Здесь, на кровати. Она будет принесена.”