Львица

Там были котлы с горячей водой, чтобы согреть мраморную ванну, стоявшую в ванной комнате рядом со спальней. При свете звезд, льющемся в широкие высокие окна, Кериан долго купалась, а потом показала своему королю, как сильно скучала по нему. Потом, при угасающем свете звезд, в объятиях своего возлюбленного, она внимательно посмотрела на него, на его спокойное лицо, и коснулась пухлой щеки, унаследованной от таинственного человека, который был отцом его собственного отца, Таниса полуэльфа. Он пошевелился от ее прикосновения, и она заставила его замолчать.

- Прости, что разбудил тебя.”

“Я не жалею, что ты это сделала, - сказал король.

Он потянулся к ней, но она остановила его, положив руку ему на грудь. “Ты думаешь, что я вернулась домой.”

Резкость ее заявления поразила его. Гилтас кивнул.

- Ты же сам сказал, что я не могу, мой король. Ты сказал, что если я уеду, то больше не смогу вернуться домой. Я побывала во многих местах и сделала... много такого, о чем никогда не думала, что смогу или захочу. Ты был прав: теперь я вернулась, но не домой. Позволь мне рассказать тебе, любовь моя, что было со мной.”

Она заговорила, не обращая внимания на его сомнения, рассказала о своем преступлении, о первом убийстве в "Зайце и Гончей", о сожжении Уэйкросса. Она рассказала, как нашла своего брата и потеряла его. Она не говорила—и это удивило ее-о Старейшине, но хорошо отзывалась о полуэльфе Джератте, о его шайке разбойников и юном Андере, чье молчание сделало его одним из них. Она рассказала королю эльфов о долинах, о Фелане и его овдовевшей жене, о ребенке, осиротевшем еще до своего рождения. Она рассказала ему все это и даже больше.

“Мы все преступники, любовь моя, и все же, по правде говоря, нам следует перестать так себя называть. Мы должны перестать называть себя преступниками, потому что, хотя другие так говорят, мы ими не являемся. Мы-нечто большее.”

Гилт подался вперед, желая услышать то, что поразило его воображение.

- Некоторые из нас объявлены вне закона.- Ее улыбка криво искривилась. - Все ушедшие боги знают, что я есть, но многие из нас-Кагонести, которых избегают за то, что они такие, какие есть. Другие-старые воины, Гил, забытые воины Сильванести и твоего собственного королевства, которые когда-то служили твоему дяде Портиосу.”

Выйдя из своей комнаты, Планше заговорил со слугой, и они услышали приближающиеся и удаляющиеся шаги, как будто кто-то что-то сказал и ускорил шаг.

“Мой господин король” - сказала она, и в ее голосе засияла гордость, - мы те, кто летом и осенью преследовали рыцарские отряды Лорда Тагола в западной части вашего королевства, и мы сражались не как бандиты и разбойники. Мы сражались как воины.”

Планше давным-давно снял с нее поношенную одежду, чтобы постирать и починить, но он не притронулся к ее оружию-луку и колчану, кинжалу и мечу, которые она отобрала у рыцаря после того, как убила его. Теперь она вытащила клинок из ножен. Сталь поблескивала в лунном свете, по ее краям бежали искры света.

“Этот меч, мой король, я принесла тебе. Это верность моего сердца, и верность мужчин и женщин, которые не забыли тех дней, когда они были свободны.”

Его глаза сияли, душа поэта горела огнем, когда он понял, что она имела в виду. За окном небо посерело от наступающего дня. Гилт позволил своему взгляду задержаться там на некоторое время, а затем его горящий взгляд потемнел.

“Дела у нас идут не очень хорошо, Кериан.”

- С альянсом?”

Он кивнул. “Моя мать надеялась на союз с гномами столько же лет, сколько я живу, Кериан. Теперь это стало еще более насущным. Дракон строит свой тайник и свою военную сокровищницу. Сенату было сказано, что дань в виде оружия должна увеличиться.- Он скривил горькую улыбку. - Конечно, дань в золоте, серебре и драгоценных камнях не должна уменьшаться. Мы слышим от друзей за пределами королевства, что драконы становятся все более беспокойными. Как только Берил получит от нас все, что ей нужно, что она будет делать? Нам нужен выход. Все мы, Квалинести и Кагонести.”

Выход есть!

Подобно внезапному блеску звездного света на лезвии меча, Кериан знала ее момент, момент, когда родится что-то яркое.

- Мой король, любовь моя, тебе нужно время. Нет никакого способа по-настоящему разорвать хватку дракона на нас или Тагола. Это ведь уже не цель, не так ли? Цель должна состоять в том, чтобы сбить их с толку и запутать до тех пор, пока Торбардин не примет решение.

“Я пришла с монетой, чтобы купить тебе время, в котором ты нуждаешься. Я пришла, чтобы привести тебе воинов. Сейчас их немного,но у диких зверей в лесу есть причины ценить нас. Я думаю, что тех воинов, которых я предлагаю, может быть столько, сколько ты пожелашь.”

Гилтас долго смотрел на нее, его лицо светилось, его надежда сияла. “А ты кто такая?-прошептал он, и ей показалось, что она услышала в его голосе нотку суеверного удивления, как будто какой-то древний маг наложил на него заклинание перемены.