Львов под русской властью. 1914–1915

«Но вот, – продолжал М. Глушкевич, – вслед за словами пошли дела, не оставившие ни в ком сомнения относительно стремлений изворотливого иезуита. Со свойственной этой касте решительностью, не останавливаясь ни перед какими средствами, он стал насаждать и укреплять как среди подчиненного ему духовенства, так и в народных массах мазепинский сепаратизм. Епископами он назначал рьяных приверженцев украинского сепаратизма, злейших врагов всего русского. Управление униатскими духовными семинариями он вверил тем же мазепинцам, отрекшимся от русского имени. Кандидатов духовного звания, не скрывавших своего русского происхождения, перестали принимать в духовные семинарии, а поступивших начали исключать оттуда. Дошло до того, что в львовской духовной семинарии из общего числа 216 воспитанников осталось только 11 человек, не желавших преклониться перед “украинской” идеей, но и те немногие подвергались, с ведома и одобрения Шептицкого, бойкоту, побоям, и всякого рода издевательствам со стороны товарищей украинцев.

Молодых русских людей, для которых мечтой жизни было сделаться священниками и работать для просвещения и экономического блага народа, Шептицкий исключал из духовной семинарии после того, как они прошли четыре курса, нарочно для того, чтобы вычеркнуть из их жизни несколько лет».

Митрополит Андрей Шептицкий

Львов. Собор св. Юра. Зима 1914 1915 гг.

Одновременно с такой чисткой в рядах духовенства и семинаристов митрополит Шептицкий стал вводить разные новшества в униатское богослужение, чтобы приблизить его к латинскому, причем первыми новаторами явились реформированные на иезуитский манер монахи-василиане, «у которых ненависть к русскому православному обряду доходила до бешенства». Русофобский характер носила и издательская деятельность василианских монастырей. «Издания эти были переполнены исступленной хулой православной веры в роде той, что Иуда, предавший Христа, тем самым перешел из католической веры в православную веру».

Шептицкий также задумал порвать такую сильную связь униатской церкви с православной, какой были славянские богослужебные книги. «Расчет был весьма прост: сколько ни убеждали галицкие мазепинцы галицко русские крестьянские массы в культурной и национальной самостоятельности малорусского племени, все доводы их разбивались о священные книги, общие во всех русских землях. Поэтому то и нужно было изменить язык церковных книг. Граф Шептицкий начал с молитвенников, которые приказал впредь издавать на галицко русском простонародном наречии, испещренном полонизмами. Наконец, после этих подготовительных работ граф Шептицкий созвал совещание из своих единомышленников священников, решивших славянский язык богослужебных книг униатской церкви заменить “украинским” языком».