Львов под русской властью. 1914–1915

Также русской либеральной интеллигенции была присуща склонность одобрять и поддерживать все, что было направлено против существующего в России строя. В том числе и политическое украинофильство. Оно представлялось не только совершенно невинным, но и достойным поддержки, так как якобы стремилось только к культурному и экономическому развитию южнорусского народа. Если в нем и допускали какую-либо опасность, то полагали, что это опасность только для самодержавия, но не для России.

Поддерживать это движение либеральных интеллигентов побуждали не симпатии к политическому украинофильству как таковому, – в его сути “радетели Украины в столицах” вообще мало что смыслили, – а желание любым способом содействовать приближению демократической революции, которая, по их мнению, должна была принести России свободу и осуществить тем самым вожделенную мечту каждого либерального интеллигента.

Если в Австро-Венгрии после начала войны сторонники русского движения были подвергнуты репрессиям, – их казнили или высылали в концлагеря, то в России украинофилы не только оставались на свободе, но и занимались агитационно-пропагандистской работой. Так, в Харькове 25 октября (7 ноября) 1914 года состоялась лекция Гната Хоткевича на тему “Галичина, ее история и современность”, в которой события в Галичине излагались с украинофильской точки зрения. Когда во Львове стало известно, из сообщения в харьковской газете “Утро”, о проведении такой лекции, галицко-русская газета “Прикарпатская Русь” опубликовала следующую заметку:

«Нельзя не удивиться смелости, с которой заведомые мазепинцы, в роде пана Гната Хоткевича, гостившего несколько лет у нас во Львове, в качестве сотрудника “Дiла” и мазепинского агитатора, усердно ратовавшего против русского имени, от которого он упорно открещивался, а которым теперь так беззастенчиво жонглирует – смеют являться перед русской публикой, в качестве осведомителей и докладчиков, и вводить ее, таким образом, в заблуждение.

Еще не затихли стоны жертв мазепинских доносов по австрийским тюрьмам, еще болтаются веревки по деревьям, на которых вешали наших людей, еще сражаются мазепинские добровольцы янычары в рядах наших палачей, еще льется русская кровь за освобождение Галичины, а мазепинцы ухитряются уже пролазить к русской публике со своими тенденциозными лекциями. Стыдно и больно – и за нас, и за добродушное и доверчивое русское общество».

Необходимо было отличать украинофильство (украинство), не преследующее политических антирусских целей, от политического антирусского украинофильства, для обозначения которого использовался часто встречающийся в публикациях того времени термин “мазепинство”. Об отличии мазепинства от украинства говорил, в частности, профессор П.Е. Казанский в лекции, прочитанной 12 октября 1914 года:

«В отношении национальном малороссам Галичины, Буковины и Угорской Руси усердно прививалась позорная язва мазепинства. Особенно заражена им Галичина. Мазепинство надо, конечно, совершенно определенно отличать от украинства. Последнее есть понятное, даже быть может в своих заблуждениях и, быть может, смешных сторонах, увлечение многих малороссов особенностями прошлого и настоящего своей более узкой родины, любовь к исторически сложившимся формам малорусской жизни, желание служить и служение, по мере сил, своим ближайшим соплеменникам и т. д. […]…Украинство, по своей идее, вовсе не призвано непременно порывать с Русью, в ее прошлом и настоящем, и с Русской Империей.