Львы Аль-Рассана

Снова пауза, снова настроение чуть-чуть изменилось. Альвар видел, как люди из передних рядов быстро объясняют происходящее задним. Бо́льшая часть громадной толпы оставалась за углом и всего этого не видела.

– Это же Хусари! – воскликнул кто-то. – Это Хусари ибн Муса!

Хусари быстро сдернул с головы кожаную шляпу и отвесил изысканный поклон.

– И завтра тебе доставят отрез хорошей ткани, ибн Жани. Разве я так изменился, что даже друзья меня не узнают? Не говоря уже о должниках?

Конечно, он изменился. Очень сильно изменился. А еще, понял Альвар, он старается выиграть как можно больше времени. Рядом с ним Аммар ибн Хайран еле слышно пробормотал:

– Опусти меч, расслабься. Если он задержит их на достаточно долгое время, наместник пришлет сюда солдат. Он не может допустить, чтобы сегодня ночью в городе устроили пожар.

Альвар повиновался, стараясь найти нечто среднее между настороженностью и внешним спокойствием. Трудно было прикидываться спокойным, глядя на эти отрезанные головы, покачивающиеся на пиках прямо перед ними. Две из них принадлежали женщинам.

– Хусари! – крикнул кто-то. – Ты слышал? Джадиты идут!

– Ну и что? – рассудительно ответил ибн Муса. – Наши стены в свое время выдержали осаду пострашнее. Но, во имя святого Ашара, неужели мы настолько безумны, чтобы устраивать мятеж в собственном городе, когда враг у ворот?

– Киндаты с ними заодно! – крикнул чей-то пьяный голос. Того самого человека, который метнул нож. По толпе пронесся ропот одобрения.

Тогда Хусари рассмеялся.

– Ибн Башир, возблагодари звезды, под которыми ты родился, за то, что мяснику требуется не больше мозгов, чем тому мясу, которое он разделывает. Киндаты боятся джадитов больше, чем мы! На севере их держат в рабстве! Здесь они живут свободно и платят за нас половину налогов, да еще и покупают твое жилистое мясо, даже когда ты придерживаешь весы своим толстым пальцем!

Альвар заметил в толпе улыбки.

– Ни один из них не погиб в День Крепостного Рва! – раздался другой голос, такой же хриплый, как у мясника. Альвар уловил рядом с собой какое-то движение и почувствовал, что остался один.

– И что это доказывает? – спросил Аммар ибн Хайран, выходя вперед, на солнечный свет. Он медленно, демонстративно вложил в ножны свой великолепный меч, чтобы дать им время рассмотреть себя.

Его узнали сразу. Альвар видел, как это произошло. Видел потрясение, замешательство, снова страх, даже благоговение. Шепот пронесся к задним рядам, словно поток воды с холма.

Ибн Хайран не спеша оглядел толпу на улице.

– Прежний правитель Картады в прошлом году хотел уничтожить самых влиятельных жителей этого города, в качестве урока всем вам. Кто из вас может назвать хоть одного киндата, который входит в их число? Влиятельный житель? Один из киндатов? Это забавно, – произнес Аммар ибн Хайран.

– Тебя отправили в ссылку! – крикнул какой-то храбрец. – Об этом объявляли прошлым летом!

– И вернули обратно этой весной, – хладнокровно произнес Хусари. – Стоящий рядом со мной человек, – я вижу, вы его знаете, – послан Альмаликом Вторым, правителем Картады, чтобы руководить нашей обороной против разбойников с севера.

Кто-то издал радостный крик, его подхватили другие. Лица заметно просветлели, настроение снова изменилось. Альвар перевел дух.

– Тогда почему он здесь, почему не с наместником?

– С этой жирной свиной отбивной? – возмутился ибн Хайран.

Снова раздался смех. Наместника не любили; наместники редко пользуются любовью. Аммар покачал головой.

– Избавьте меня от этого! Я предпочел бы быть с женой ибн Башира, если хотите знать правду. Но если мне поручена оборона вашего города, не могу же я позволить его сжечь, правда?

– О! Любовь моя! Я здесь, мой господин! Я уже здесь!

Откуда-то из толпы посреди улицы женщина усердно махала руками. Мясник ибн Башир обернулся и посмотрел туда; его лицо наливалось краской. Теперь уже смеялись все.

– Вам известно, – серьезно произнес Аммар, когда веселье стихло, – что мувардийцы движутся сюда, пока мы беседуем. У них приказ подавлять любое возмущение. Боюсь, что я пока еще не могу держать их полностью под контролем. Я только что прибыл. Я не хочу, чтобы кого-то убили здесь сегодня. Это может испортить мне удовольствие от того, что я запланировал на эту ночь. – Он хитро улыбнулся.

– Я здесь, мой господин! Зачем ждать ночи? – На этот раз голос принадлежал другой женщине. И внезапно более десятка рук замахали из толпы и зазвучали умоляющие женские голоса.

Ибн Хайран запрокинул голову и громко расхохотался.

– Я польщен, – сказал он. – Одна мысль об этом лишает меня сил. – В толпе снова раздался смех, настроение еще больше смягчилось. Солнце садилось, и теперь почти вся улица находилась в тени.

Тон ибн Хайрана изменился.