Львы Аль-Рассана

Он был тем, кем был, и она кое-что знала об этом. Он совершил то, что совершил, и рассказы об этом носились по всему полуострову.

И он сказал ей, что любит ее, и она ему поверила, и бояться не стоило. Только не его. Возможно, мира, тьмы, крови, огня, но не этого человека, который, как это ни удивительно, был предназначен ей судьбой.

Они въехали в Фезану в окружении бурлящей, перепуганной массы деревенских жителей, бегущих от наступающей армии джадитов. Повозки и тележки загромоздили дорогу в город и мост перед стенами, заблокировали ворота. Они застряли среди мулов, кур, плачущих детей, лающих собак, кричащих мужчин и женщин. Джеана видела признаки всеобщей паники.

Аммар посмотрел на Родриго.

– Возможно, мы поспели вовремя. Сегодня ночью может начаться насилие. – Он произнес это тихо. Джеана ощутила страх, как грохот барабана внутри себя.

– Давайте проникнем в город, – сказал Бельмонте. Аммар колебался.

– Родриго, ты можешь попасть в ловушку в городе, который будет осажден твоей армией.

– Моя армия осталась в Рагозе и готовится выступить на Картаду, помнишь? – Голос Родриго звучал мрачно. – Я буду думать о переменах, когда они произойдут.

Аммар снова заколебался, словно хотел что-то прибавить, но просто кивнул.

– Тогда закутайся в плащ. Тебя прикончат на месте, если узнают, что ты вальедец. – Он бросил взгляд на Альвара, а потом внезапно сверкнула его улыбка, которую они все так хорошо знали. – А вот ты больше похож на местного жителя, чем я.

Альвар улыбнулся в ответ.

– Меня беспокоит Хусари, – произнес он на безукоризненном ашаритском. – Нас всех погубит его шляпа. – Он взглянул на Джеану и улыбнулся. – Мы их вытащим.

Ей удалось кивнуть. Поразительно, как его преобразил этот один неполный год. Нет, наверное, это не так: в Альваре де Пеллино с самого начала чувствовались несгибаемая сталь и ум, а бо́льшую часть этого года он провел в обществе двух самых исключительных людей в их мире. Джеана вдруг подумала, что он сам тоже стоит на пути к превращению в неординарного человека.

Хусари и Аммар прокладывали дорогу, неуклонно ведя своих коней сквозь толпу. Поспешно отскакивая в сторону, мужчины ругались им вслед, но не слишком громко. Они были вооружены и ехали верхом – этого было достаточно. Они пробрались вперед.

У ворот стояли стражники, но этот шум и хаос совершенно их огорошил. Никто не обратил на них внимания, никто не остановили их. Вечером того дня, когда к Фезане приблизились вальедцы, Джеана вернулась в город, где родилась и выросла.

Они появились у квартала киндатов прямо перед толпой, потрясающей оружием и факелами.

С тех пор как ее муж снова заговорил, Элиана обнаружила, что слух у Исхака необычайно острый. Именно он первым услышал шум за стенами квартала и обратил на него ее внимание. Теперь она понимала его почти идеально: эти скомканные слова она впитывала, как воду в пустыне, ведь это были его слова.

Она опустила письмо, которое читала ему, – Реццони бен Корли прислал его из Падрино, где жил теперь со своей семьей. Он писал о новостях в Батиаре после резни в Соренике.

Позднее она вспомнила, что именно об этом читала, когда Исхак сказал, что слышит шум снаружи. Подойдя к окну, Элиана открыла его и прислушалась. До нее донесся сердитый гул толпы на отдаленных улицах.

Окно кабинета Исхака выходило во двор, общий для десятка самых больших домов квартала. Посмотрев вниз, Элиана увидела много людей, возбужденно разговаривающих и жестикулирующих. Кто-то вбежал во двор – младший сын ее подруги Назре бет Ривек.

– Они идут! – крикнул он. – Они убили Мезира бен Мореса! Они идут на нас с огнем!

Кто-то вскрикнул в окне напротив. Элиана закрыла глаза и вцепилась в подоконник. Она вдруг испугалась, что упадет. Ее предупреждали, совершенно недвусмысленно. Они строили планы отъезда, как ни трудно в их возрасте покинуть дом. Кажется, они слишком промедлили с этим.

Послышался шорох – это Исхак поднялся со своего кресла позади нее. Элиана открыла глаза и посмотрела на улицу, прерывисто вздохнув. В окнах появились лица, люди выбегали во двор. Солнце садилось, на булыжники легли косые тени. Испуганные мужчины и женщины пересекали полосы света. Появился человек с копьем – старший сын Назре. Лихорадочное оживление царило в некогда тихом дворе, звучали громкие голоса. Страшный гул раздавался все ближе. Неужели вот так наступает конец света?

Исхак произнес ее имя. Она начала поворачиваться к нему, но в это мгновение, заморгав от изумления, поняла, что среди тех людей, которые вбегают в их двор, – ее дочь.

Джеана была знакома со стражниками у железных ворот квартала. Они впустили ее вместе со спутниками. Они уже слышали и видели толпу, собравшуюся на базарной площади. Стражники-киндаты были вооружены – против всех правил – и собранны. Альвар не заметил никаких признаков паники. Они понимали, что на них надвигается. О джадитах они тоже уже знали.